- Несите сюда, - звонким, радостным голосом произнесла Грета, указывая рукой в сторону главного стола, предназначенного для хозяев замка. Служанки, довольно переглянувшись, водрузили на стол пирог, испеченный специально для господ. Это была многослойная выпечка, искусно украшенная подрумянившим тестом, слепленным в виде переплетающихся в шее лебедей. Знак благодарности и признательности всех слуг к Годиве и Леонардо.
Наконец, послышались шаги по коридору – так мог ходить только милорд: уверенной, стремительной поступью. Следом раздалось веселое щебетание миледи – еще пока не было слышно, что именно говорила госпожа, но слуги, уловив интонацию ее голоса, воодушевленно заулыбались.
- Ты хочешь сказать, что я должна непременно желать что-то особенное? – голос Годивы искрился теплотой и радостью. – Потому что Кассия всегда хочет булочки с корицей? Любимый, но я с трудом на еду-то смотрю. Для меня это кажется невозможным.
- Это временно, моя родная, - Леонардо, заводя жену за руку в зал, прошелся одобрительным взглядом по пространству. Словно и не было здесь присутствия Рерика. С больших окон лился солнечный свет, в камине мелодично потрескивали поленья. Чисто, тепло, уютно. Ни одна деталь не напоминала о тех днях.
Годива, подавив смешок, окинула благодарным взглядом слуг – те, застыв у стены, с волнением ожидали реакции на свои старания.
- Как здесь хорошо! Как прекрасно и уютно! – искренне, тем самым особо радуя прислугу, выдохнула девушка. Взгляд её скользнул по столам, богато украшенным яствами. Увы, при виде их аппетит не пробудился, только желудок болезненно - протестующее сжался. Вот уже, которую неделю, красавица страдала от продолжающейся тошноты и нежелания есть. Казалось, так будет теперь всегда. Но когда внимание Годивы перешло на многослойный пирог, столь изящно украшенный румяными лебедями, вот тогда-то красавица и ощутила, что называется, настоящий животный голод, от которого её даже затрясло.
Заметив состояние жены, Леонардо едва не засмеялся. Внутри него все ликовало от радости – наконец-то любимая нашла то самое заветное блюдо. Понимая, что сдерживать себя Годиве все труднее и труднее, нормандский лев громко произнес:
- Приглашайте всех! Обед начинается!
И зал наполнился людьми. Нет, это была не местная знать, не бароны и их жены. Самыми главным гостями стали воины Леонардо, а так же все слуги замка. Кто, как не они, заслужили этот праздник?
Сидя на своем господском месте, нормандский лев, не скрывая счастливой улыбки, смотрел на тех, кто окружает его. Верные воины, прошедшие с ним путь трудностей, преодолений и испытаний. Слуги – добрые, желающие верно служить своему лорду. И жена.
Леонардо устремил задумчивый взгляд на Годиву – та, уплетая за обе щеки пирог, ощутила взор мужа на себе и остановилась. Краснея от смущения, она подняла на него небесно-голубые глаза. В их бесконечной глубине сияла нежность и любовь. Не сдержавшись, девушка протянула руку и погладила Леонардо по щеке – словно повторяя тот жест из далекого прошлого.
Разве мог он, Леонардо, представить, что так случится?
Что спасенная им девочка станет любовью всей его жизни?
Что, намереваясь наказать саксонскую гордячку, он обрел то, что считал прежде невозможным для себя?
Любовь и верность самой прекрасной в мире женщины.
Мужчина, перехватив ладонь любимой, поднес её к своим губам и медленно, лаская своим теплым дыханием, поцеловал.
- Я люблю тебя, Годива, - произнес Леонардо.
- И я люблю тебя, Леонардо, - одаривая мужа любящей улыбкой, выдохнула она в ответ.
Месяц спустя.
- Поверить не могу, что снова вижу тебя! – Годива сжала в объятиях рыжеволосую подругу, та весело засмеялась:
- Мне нужно было убедиться, что ты счастлива, дорогая, - она, чуть отстранившись, окинула белокурую красавицу внимательным взглядом, - вижу, это так! Но я здесь не просто так.
- Не просто? – Годива улыбнулась. – Разве нужна особая причина, чтобы увидеться друзьям?
- В этот раз – да, - Ава как-то таинственно улыбнулась, - ты ведь, вероятно, слышала, что я нахожусь в родстве с королевой?