Я знаю, что у Олега есть падчерица. Своих детей нет. Может он и прав, что не рискнул заводить. Когда занимаешься страшными вещами, лучше не иметь тех, через кого тебе могут отомстить с такой же жестокостью, как действовал ты. Я бы тоже не рискнул.
Вяз смотрит на меня пристально. Отвечает с задержкой.
— Обычные отношения. Но к жене его мы не подберемся. А нужно в самое нутро. Девка молодая. Наверняка общаться хочет. На отчима обиды должны быть. Яровей жесткий. А она дура ещё.
Парирую:
— Или не дура. Мы не знаем…
В разговоре пауза. Я суть задания понимаю, но не уверен, что идея хорошая. Вяз не любит, когда с ним спорят, но знает, что в рот я ебал его предпочтения.
Мне надо сделать, за что взялся, и не сдохнуть. Причем не фигурально. Цена моего провала — жизнь. Такие, как Яровей, предателей убивают.
И я не уверен, что игрища с падчерицей помогут мне не сдохнуть. Если, чтобы выжить, нужно испортить отношения с Вязом — похуй. Так и будет.
Пользуясь нашей паузой, в разговор вступает Расул.
Складывает фотку вдвое. В карман сует. Член как бы поправляет. Мерзость он, конечно.
Расплываясь в широкой улыбке, говорит:
— За девку я берусь. Подрочить себе возьму для настроя.
Вяз кивает. Может быть даже рад, что, в отличие от меня, у малого придурка вопросов нет. А я продолжаю думать. Взвешивать. Смотреть на них.
Вяз быстро переключается на Расула. Смотря в лицо, от которого тошнит, уверен, не меньше, чем меня, инструктирует:
— Хорошо. Тогда информацию тебе скинут. Изучи её сначала. С ноги не заходи. Задача номер один: заслужить доверие. Поухаживай там… Заставь поверить, что ты влюбился. Ты понял?
— Понял-понял… Заслужу с удовольствием…
До десяти я досчитал. По-прежнему считаю задание тупым. Но…
— Фото на стол положи и свободен.
И Расул, и Вяз снова смотрят на меня.
Малой хмурится. Губы поджимает.
Я, вздохнув, меняю позу.
Подаюсь на кресле ближе к столу и похлопываю по дереву, смотря щенку в глаза.
— Давай-давай.
Он матерится, но слушается. Такие, как Расул, уважают только силу. Знает, что ей он может ремень на шею накинуть и придушить. А ему могу я.
Смятое фото возвращается на стол. Сгиб перерезает тонкую белую шею, делая мое сравнение слишком правдоподобным.
Я снова мажу взглядом по глазам и эта… Задача… Уже меня тяготит.
Но она — не отчим. Не хочу садисту отдавать.
— Берешь, Рус? — Вяз спрашивает с плохо скрываемым удовлетворением.
Киваю.
— Да. Я возьму.
Тяну фото на себя, безразлично смотря в глаза, которые должен влюбить. Ничего не чувствую, но про себя оговариваю: Прости, Лолита. Тебе будет больно.
Глава 2
Лолита
«Ты поговорила с Олегом?» — сидя на заднем сиденье одной из десятка дорогущих машин отчима, несколько секунд пялюсь на экран мобильного, перечитывая сообщение от мамы.
Я нахожу в словах волнение. И требовательность.
Внутри меня — дискомфорт. Хочется взбрыкнуть и не отвечать. Хотя бы в этом устроить протест.
Но это бессмысленно.
Взяв себя в руки, печатаю:
«Да. Я извинилась. Олег сказал, что не злится»
Мама читает моментально, а у меня по плечам бегут мурашки из-за того, что она заставила возвращаться к произошедшему.
Мне неловко. Я злюсь. Я поэтому сегодня и сбежала вечером в клуб. Хочу сбросить с себя прилипшую к коже неловкость и пережить конфликт с отчимом.
«Умница. Отдыхай, дочка»
Блокирую мобильный и откладываю, чтобы уткнуться взглядом в плывущий мимо вечерний город.
Наша с отчимом стычка произошла на ровном месте. Даже не знаю, почему мы вдвоем так завелись.
Обсуждали абсолютно безобидную тему за завтраком. Я показывала видео со щенком, которого завели родители Кати — моей лучшей подруги ещё со школьных времен.
Я знаю, что мама к собакам равнодушна. Олег тоже. Но о чем-то ведь нужно было говорить.
Отчим, видимо, был не в лучшем расположении духа. Просто так заметил, что собака невоспитанная. Надо отлупить, чтобы знала, кто тут власть.
Я понимала, что это всего лишь слова. Что просто. Надо. Молчать. Но не смогла.
Для меня это слишком. Мне кажется недопустимым, что некоторые люди считают силу и принуждение — отличной альтернативой усилиям, прилагать которые лень. А нужно объяснять. Воспитывать. Стараться.
Мы сцепились так, будто речь не о чужом щенке, которого пальцем никто не тронет, а лично о нас.
Я ушла, со звоном отбросив приборы.
Мы с Олегом не разговаривали до вечера. В пять я постучалась к нему в кабинет, чтобы извиниться за резкость.