- Тогда немного укоротите. – небрежно пожал плечами Кирилл, не прекращая пристально рассматривать девушку в зеркале.
Анна в недоумении повернулась за накидкой и наконец приступила к работе. Ее удивляло его совершенство. Весь такой важный, деловой, стильный, уверенный в себе мужчина. Обычно к ней приходили рядовые офисные сотрудники, которые смогли выкроить несколько минут в обеденный перерыв. С грязными неряшливыми волосами, нестрыженными по несколько недель, лысые с кудрявыми редкими завиточками, часто в рубашках с желтыми следами на воротниках. И почти никогда такие важные птицы, как этот яркий представитель сильного пола.
Первое прикосновение к его волосам словно зачаровало. Хотелось еще и еще. Зарыться пальцами полностью в его волосы и помассировать кожу головы. Она даже затрясла головой, дабы отогнать от себя непрошенные, даже неприличные мысли. А когда обратила внимание на лицо Кирилла, то заметила, что голубые глаза за ней внимательно наблюдают, будто прекрасно понимают, о чем она только что подумала, отчего Анна снова впала в краску.
Глава 8
Ей никак не удавалось прийти в себя. Руки дрожали, а потому она всего лишь вымыла его голову, чуть-чуть подстригла кончики, не решаясь разрушить явно филигранную работу мастера, тщательно высушила волосы и уложила. Девчонки, утомленные за долгий рабочий день, потихоньку собирались домой. Собственно говоря, и ей давно пора. Домой.
Вот только клиент придирчиво рассматривал себя в зеркало, но, к облегчению Анны, никак не прокомментировал увиденное.
- Анночка, закроешь? А то мне лететь надо. – просила Алена, уже одетая в свой легкий белый полушубок.
Анна кивнула. Не ее вина, что навязчивый ухажер стоял возле зеркала и проводил рукой по тщательно уложенной шевелюре то с одной, то с другой стороны. Девушка подавила раздражение.
- Вам что-то не нравится?
Она и впрямь уже начинала переживать. Хоть какие-то другие эмоции, не связанные с мистером Идеальность. Ну наконец-то! Дождалась.
Кирилл едва заметно улыбнулся и повернулся к своему парикмахеру.
- Да. Есть кое-что, что мне очень не нравится.
Анна все же вздохнула и начала вновь собирать инструменты.
- А ведь я Вас предупреждала. Я не такой первоклассный специалист, как тот, у кого Вы обслуживаетесь. Я всего лишь рядовой парикмахер. И да, Вы ошиблись, когда сказали, что в этом салоне не будут держать нерадивого сотрудника. Как видите, я таким и оказалась…
Она вскрикнула, когда Кирилл резко развернул ее к себе и впился в губы. Все ее чувства обострились, завопили, как сирены. Его было много, слишком много. Этот шикарный костюм, которым он прижимал ее к рабочей стойке, явно дорогой парфюм, без разрешения заползающий в ноздри, пленяющий, гипнотизирующий ее, его крепкие руки на пояснице, а губы… Твердые, неумолимые, они ласкали ее, заставляли подчиняться. И Анна с ужасом осознала, что отвечает на поцелуй, тянется к его рту, старается коснуться его языка своим. В панике девушка толкает его рукой в грудь, и Кирилл отстраняется. Но не потому, что она так захотела. Он так решил. Встревоженно дыша, Анна умоляюще вглядывается в его глаза, что потемнели. Почернели.
- Поужинай со мной. – говорит он, а когда она начинает трясти головой, продолжает: - Иначе мы останемся здесь.
И нет никаких сомнений ЧТО будет, если они останутся здесь. Они займутся сексом. А то, что в парикмахерской не предусмотрено такое место, его вообще никак не остановит. Мысли, метаясь в голове, путались, роились, и не хотели подчиняться своей хозяйке.
- Хорошо!
Анна вдруг слышит свой отчаянный вопль и тут же закрывает свой рот ладонью. Но этого слова, несмотря на противоречивый жест, Кириллу достаточно. Он делает шаг назад, сжимает кулаки и еще несколько секунд испепеляет ее своим взглядом прежде, чем кивнуть и выйти за дверь.
Оставшись в одиночестве, Анна бросается в бытовку, а оттуда в туалет. Там она открывает кран холодной воды и бросает себе ладонями отрезвляющую жидкость в лицо. Несколько таких активных умываний все-таки помогают ей взять себе в руки. Это ж такое происходит? Как она могла? Как позволила?!
Щемящий ком в горле давит, душит, но Анна усилием воли заставляет себя идти в зал и закончить с уборкой. Когда она идет к входной двери, часы уже показывают десять. Но выйдя на улицу, опять замирает. Потому что весьма знакомая фигура поворачивается в свете фонарей, поворачивается к ней лицом.
- Что Вы здесь делаете? – вырывается у нее под нервное дребезжание ключей в ее руках. И тут же шипит: - С ума сошли? Заболеть хотите?!