— То есть, где-то тут разрыв, а ты стоишь рядышком и валишь всякую тварь, что в наш мир пытается пробраться? — предположила я.
— Верно.
— И вас таких?..
— Ты ж знаешь, что пятеро, — хмыкнул он. — Я — здесь, другие — там.
— А разрывов?..
— О, их куда больше. Ну дык не только нас призвали. Многих спящих подняли на подмогу. Что поделать, работа такая…
Спящие, спящие… призвали…
Что-то такое я слышала. Про древних героев, что изволят почивать между мирами, пока не понадобятся. Опять эти чертовы сказки.
— А я думала, твоя работа птичек для любимой женщины ловить, — съязвила Дашка.
Хотя я ожидала худшего и уже мысленно костерила сестру за длинный язык, гигант внезапно не обиделся и даже широко улыбнулся:
— Наловился уж, благодарствую. Ну вас, баб…
Показалось, или птица на его щеке действительно взмахнула крыльями?
— И что теперь? — спросила я. — Вы тут надолго?
Почему-то не получалось у меня обращаться к сказочному герою на «ты», как это делала та же Дашка.
— Да нет, скоро маги явятся, прореху заштопают, а меня в другое место пошлют. Ну а потом — как кости лягут. Должны ж этих супостатов рано или поздно поймать, тогда и мы на покой уйдем, если не захотим задержаться.
— А могло нас из-за прорехи сюда притянуть? — вдруг без всяких колкостей уточнила Дашка.
— А вы порталом прыгали?
— Ага.
— Тогда и притянуло наверняка, если какой неуч вроде тебя портал выстраивал. У таких легко вектор сбивается.
— Ну спасибо…
— Последний вопрос, — вмешался Ян, и я насторожилась. — Телефона у тебя случайно нет?
Телефона в скрипучих кожаных штанах птицелова не водилось, зато он проводил нас до сторожки. Оказывается, направление я все же выбрала не совсем верное, и надо было сместиться гораздо левее. Но нет худа без добра: шли бы правильно — никогда бы на это чудо не наткнулись.
Когда Дашка ехидно поинтересовалась, не опасно ли ему оставлять свой пост, птицелов на мгновение завис с закрытыми глазами — я уж подумала, опять медитировать собрался, но пронесло — и выдал, дескать, ее присутствие распугало всех тварей, так что ненадолго отлучиться можно.
Кстати говоря, я была с ним полностью согласна — сестра вела себя отвратительно и сама на себя не походила. Впрочем, причина была известна, и от моего сочувствия к Ковальчуку к концу пути остались рожки да ножки.
Когда птицелов, махнув огромной ручищей, скрылся среди деревьев, а ленивый смотритель соизволил откликнуться на стук в дверь, солнце добралось до своей наивысшей точки.
И ровно пять минут спустя, стоило Дашке нажать кнопку сброса на древнем телефоне-раскладушке, перед нами уже стояла хмурая бабуля, а мы с сестрой жались друг к другу как нашкодившие котята. Третий котенок — настоящий — мирно дрых на руках поручика, на которого бабушкин гнев отчего-то не распространялся.
Правильно, не он же «без спроса» полез к психованному зельевару и привлек к себе толпу призраков.
И не он притащил в дом зверя, способного спорталить человека куда угодно, пока тот спит.
И не он рискнул прыгать на такое расстояние без должных умений и практики.
Точнее, Ян кое в чем все же был замешан, но корень-то всех зол в нас с Дашкой, так что…
Плюс: мы живые, сухие, невредимые, разжившиеся кое-какой информацией, и чтобы вернуться домой, достаточно шагнуть в бабулин портал.
Минус: это будет долгий, очень долгий день в кругу семьи…
Глава 18
Напустили туману, высосали из пальца уйму скрытых смыслов в простых двух буквах — а на самом деле… Спать больше надо! Если верить медикусам, для здравого рассудка очень полезно.
К вечеру я узнала о себе много нового и занимательного.
И что к самостоятельной жизни я, оказывается, не готова — это в двадцать шесть-то, после почти девяти лет той самой самостоятельной жизни, — и что решения принимаю неправильные, и что карьеру выбрала не ту, и что слишком привыкла быть слабой и ничего не пытаюсь с этим поделать.
Я. Не пытаюсь.
Я!
Высказывались все по очереди, начиная с бабули, заканчивая молокососом Матвеем, который попрекнул меня Фафниром. Мол, завела животину, а позаботиться как следует не в состоянии, и дескать, лучше он дракотенка себе заберет. Упомянутый Фафни лишь вдарил лапой с выпущенными когтями по загребущим ручонкам моего братца и зашипел, как недавно на птицелова.
Больше к нему никто не тянулся и отнять у меня не пытался.