Чемодан. Огромный клетчатый чемодан на колесиках.
— Нет, — еще раз прошептала я.
— О да, — довольно протянула сестрица и хлебнула чаю. — Где ты меня поселишь?
Плюс: я не умерла от разрыва сердца.
Минус: я не умерла от разрыва сердца.
Глава 3
Вся беда с невообразимыми ужасами состоит в том, что их легко вообразить…
Я люблю родных. Вероятно, стороннему наблюдателю наши отношения могут показаться странными и даже несколько нездоровыми, но, поверьте, это отнюдь не из-за отсутствия теплых чувств. Просто нам лучше… врозь.
И всем остальным лучше, когда мы врозь.
Клан Зеленцовых — это машина разрушений, которую, коли она запущена, невозможно ни остановить, ни направить в нужную сторону, ни подчинить законам логики. И конкретно моя семья — родители и родные братья и сестры — двигатель этой машины. Роли порой тасуются, клапан становится распределительным валом, а стартер каким-нибудь поршнем, но общая суть неизменна. Брат отца, дядя Володя, и пятнадцать его сыновей от разных женщин — это наш металлический, пуленепробиваемый корпус. Прочие многочисленные дяди, тети, кузены — различные поддерживающие системы, от видеонаблюдения до жизнеобеспечения. А бабуля… бабуля — гусеничное шасси, что тащит нас вперед, к ей лишь ведомой цели.
Что касается меня… Я та самая непонятная фиговина, которая вроде бы была частью механизма, но после переборки осталась не у дел, и теперь никто не знает, куда ее приткнуть, ведь и без нее все прекрасно работает.
Я не обижаюсь, сама прекрасно осознаю, насколько отличаюсь от остальных.
Однако семь лет назад, когда ввиду некоторых печальных событий на общем сборе приняли решение «Один город — один Зеленцов» (супруги, несовершеннолетние дети и однофамильцы не считаются), я не преминула этим воспользоваться.
Не сразу, конечно. В то время я еще училась, потом «искала себя» в путешествиях по миру, потом пыталась освоить «человеческую профессию» и сдалась лишь в прошлом году. Тогда-то и выяснилось, что в моем любимом городе, где когда-то родилась бабушка и познакомились мама с папой, еще никто не отметился, и территорию можно занимать.
Причины подобной странности разъяснились уже через пару недель.
Просто так уж вышло, что во всех местных магических ведомствах служит кто-нибудь, кому моя бесчисленная родня когда-то наступила на хвост. Бывшие одноклассники, однокурсники, коллеги, любовники и прочие-прочие.
Маги — народ злопамятный. Я полгода не могла оформить покупку квартиры из-за «бюрократических препон», а точнее, из-за связей некой разобиженной барышни, с которой близнецы Влад и Стас Зеленцовы некогда сыграли не самую добрую шутку. А ремонт и вовсе до сих пор не закончила, ибо материалы теряются по пути из магазина, рабочие исчезают с авансом, и следов не найти.
Теперь уже сама потихоньку ковыряюсь, благо, всего две комнаты и кухня, и хотя бы часть удалось сделать наемными руками. Плохо, что деньги почти закончились, и если меня уволят, жить придется со шторочками вместо дверей в ванной и туалете и голыми стенами в спальне.
Не рассчитала я дедушкино наследство. А без него было бы совсем печально.
Понятия не имею как, но старик умудрился каждого внука обеспечить энной суммой на собственное жилье. Учитывая наше количество, дедуля ограбил банк, не иначе. А если вспомнить, что последние три года перед смертью он провел, скрываясь от всего мира, даже от собственной жены (что крайне сложно, знаю не понаслышке), возможно, не совсем банк.
Так или иначе, возвращаясь к теме городов, Ярославль я люблю и уезжать отсюда не собираюсь.
Старинный, красивый, мудрый. А все недруги со временем поймут, что мстить мне за остальных Зеленцовых — все равно что пинать безобидного маленького львенка. В смысле, сама вряд ли смогу достойно ответить кому-нибудь большому и грозному, но если придут мама с папой, да весь прайд подтянется…
Не то чтобы я сама это так уж хочу…
Если честно, я даже удивилась, когда меня безропотно приняли в Магическое управление. Понятно, что брежатые всегда нужны, но с таким семейным анамнезом… Теперь подозреваю, что я — личное наказание Ковальчуку за какой-то провал. Доказательств нет, однако бесится он весьма показательно.
Я пыталась тихонько выведать у своих, не пересекались ли их пути с моим ненаглядным шефом — пока никто не признался. Впрочем, не суть. Время идет, Ковальчук привыкает, я приживаюсь. Еще б удалось хоть неделю без происшествий отслужить, вообще бы было прекрасно.