Салон машины, начал медленно расплываться.
— Нет! Только не снова!
***
— Соня! Соня, вставай! — этот райский голос.
Мама наклонилась надо мной, когда я открыл глаза.
— Стоп! Хватит, — отстранился от нее.
— Саша! Что с тобой? Прекращай!
— Это не правда! Нет, — на глазах наворачиваются слезы. Как же я любил маму. Ну зачем так? Куда она исчезла? — выскакиваю, отхожу в дальний угол комнаты.
— Успокойся, малыш! — она поднимается с кровати, идет ко мне.
— Какой я малыш. Мне пятнадцать! Тьфу. Тридцать. Мне тридцать, а это все дурной сон!
Мама подходит, обнимает меня. Прижимает, о боже, как это было приятно, такая родная. Но нет! Я вырываюсь. Ложь! Она ушла и не вернулась. Уехала по работе называется. Конечно. Да и я хорош. Сам же не захотел ехать с ней. Учеба, друзья, да и США вроде не по мне. Было тогда. Понимаю, что мысли были не мои, а отца.
— Сынок, тебе сон плохой приснился!? Кошмар, наверное, — ее лицо хмурится. Теперь выглядит старше. — Может ляжешь еще поспишь? Сегодня выходной, суббота. Алиска в кровати валяется. Ты тоже. Ложись.
— Так, а почему ты меня будила… Нет. Уйди из моей головы, — рычу я. Детский голос начинает сменяться, взрослым сломанным, мужским и грубым, звучит неестественно из уст пацана.
— Нет! Уходи, — бросаюсь к двери, открываю и выхожу, обратно к себе в комнату. По середине стоит мама, оборачиваюсь назад и там стоит мама.
Две мамы, такие любимые, раньше, пятнадцать лет назад. Когда я был маленьким, идут на меня.
— Нет! Убирайтесь! — кричу, что есть мочи. Окружающий мир разваливается, буквально на глазах осколками. Изображение дробится на куски, мама, одна, вторая, третья. Как их много. В каждом осколке вижу, как они двигаются ко мне.
— Саша, успокойся! Родной, все хорошо! Поспи еще чуть-чуть! — голоса сливают в гвалт.
— Не хочу я лежать, выметайся из моей головы! Тварь! — обзываюсь, а самому больно. Как можно такое матери говорить! Хотя моей, наверное, можно. Она же предала, уехала в штаты и не вернулась. Стоп. Тут дело не в этом. Она не моя мать.
Такая приятная иллюзия рушится на глазах. Гробница в долине Вечности вот, где я на самом деле.
Мое тело сдавливают плотные тени, некоторые даже умудряются пройти меня насквозь. Я стою один, нет моих девочек. Они же были совсем рядом, чуть ниже меня по лестнице. И тут гроб кажется был. А сейчас нету.
— В тебе, что-то есть, — голос матери сменяется, надменным мужским. — Твоя сила. Я хочу обладать ей! Она такая вкусная красная, белая и черная. Та что черная, даже лучше моей.
Смотрю перед собой, пространство слегка вибрирует, из невидимости появляется темный эльф. На губах кривая усмешка.
— Испытание, пройдено! — он хлопает в ладоши, сухо и неестественно. Я чувствую издевку в его действиях. Ом Ан Айа шагает в мою сторону, воздух пропитывают его намерения, невероятная жажда крови вливается в тени, которые начинают душить меня. Воздух наполняется запахом смерти. Он добавляет с холодом в голосе. — Почти.
Разводит руки перед собой, обращая ладонями ко мне. В одной формируется из теней длинный кинжал. Ухватив за рукоятку оружие, эльф небрежным движением встряхивает его, превращая в короткий узкий меч. От лезвия струится призрачная дымка.
— А теперь попробуй это, раз тебя мои иллюзии не берут, — выбрасывает свободную руку в мою сторону. Я не могу пошевелиться, путы сжимаются сильнее прежнего, кости от напряжения хрустят. — Ко мне!
Тени подхватывают меня и рывком притягиваются к холодным пальцам Ом Ан Айа. Враг сжимает мое горло, не могу дышать.
— Жертва сомнений! — меч-кинжал ударяет меня в грудь слева, где бьется сердце. Мое сердце, хотя нет, я же в вирте, это сердце аватара. Боль приходит с запозданием, разгораясь с каждым ударом раненного сердца, раскатывается по телу. Как оно может биться? Но я ярко чувствую каждый удар.
Хватка теней ослабевает, пытаюсь пошевелиться, тело не слушается. Эльф отпускает меня, падаю беспомощным мешком на пол перед ним.
— Еще одна неудача, мне нужен носитель! — фыркает он и поворачиваясь ко мне, уходит в тень. — Когда же она приведет достойного? Ты был идеальным вариантом, но почему? Черт возьми, почему твое тело отвергает мою душу! Мне не выбраться из гробницы по другому! Тюрьма древних, мать ее.
— Ублюдок! — едва поднимаю руку над плитами пола. Пламя жизни похоже угасает во мне. В прошлый раз, я умирал заметно быстрее. Может это по прежнему иллюзия?
— Твое сознание навсегда останется здесь! — смеется он. — Прощай, Незваный, надеюсь скоро придет достойный!