Учитель Хейвуд взял ее дрожащую руку в свою. Иоланта не знала, чья трясется сильнее. Тит в другом углу комнаты едва держался на ногах. Амара рядом с Кашкари склонила голову, будто в молитве.
Только Кашкари подался вперед. Теперь, в подробностях поведав Иоланте свой сон, он снова стал сдержанным и решительным.
— Помни, что я тебе сказал, Фэрфакс, не обязательно воспринимать сны как нечто неизбежное, особенно подобные.
Однако все его видения сбывались. Иногда их неверно толковали, но все происходило именно так, как ему снилось.
— Как тогда нам рассматривать это видение? — спросил учитель Хейвуд натянуто, но не без надежды.
— Как я уже говорил принцу, нужно считать этот сон предупреждением: вместо того, чтобы сразу отправляться в Атлантиду, надо…
— Вы собрались в Атлантиду? — воскликнул Хейвуд.
Иоланта не сразу вспомнила, что он не знал об этой части ее плана.
— Простите, не было времени рассказать.
Учитель нахмурился. Лоб прорезали глубокие морщины, под глазами залегли тени.
— Но это безумие.
— Да, знаю, — прошептала она.
— Мы живем в безумные времена, — произнесла Амара после недолгого молчания. — В таких случаях нужны особые меры.
Смелое заявление, однако сказано оно было без малейшего намека на эмоции.
— Так и есть, и мы решили ударить в самое сердце владений Лиходея, в склеп, где хранится его истинное тело. — Кашкари налил всем чаю, о котором Иоланта уже позабыла. — Прошлой ночью я предложил принцу подождать более подходящего случая. Но новости, которые принесла моя невестка, опять меняют наши планы.
Тит поставил стул рядом с Иолантой, сел и подал ей чай. В его глазах отражалась лишь обреченность, прямо как вчера ночью, когда она втащила его в маяк. Следовало догадаться, что сон касался ее, а не его: Тит давно смирился со своей смертью, и только гибель Иолы могла настолько выбить его из колеи.
Она отставила блюдце и попыталась согреть руки о горячую чашку. Тит сделал то же самое, и так сжал свою, что удивительно, как не разбил.
— Мы должны отправиться к Лиходею, — продолжил Кашкари, — только теперь у нас жесткие временные рамки. И должны обойтись без Фэрфакс, если принять во внимание мое видение. Никто, отправляясь в Атлантиду, не ждет, что вернется живым. Но если погибнет Фэрфакс, то все, что мы сделали, будет напрасным.
Виски сдавила боль.
— Что же мне делать?
И кто спасет Тита?
— Спрячешься, лучше всего там, где нам не придет в голову тебя искать, если нас захватят атланты.
Иола покачала головой — это предложение противоречило всему, что ей рассказывали о предсказаниях.
— Мы рискуем. Если помешать исполнению пророчества, то в итоге все станет еще хуже. Так всегда происходит.
— Но что может быть хуже, чем если тебя принесут в жертву в крипте Лиходея? А я видел именно его склеп, тут никаких сомнений.
Учитель Хейвуд тихонько ахнул, но не произнес ни слова. Иоланта посмотрела на него, потом на Тита, который склонил голову и прерывисто дышал.
Она снова покачала головой. Мыслить ясно не получалось, но даже так видение Кашкари не имело смысла.
— Почему ни ты, ни его высочество не смогут проследить, чтобы я не досталась Атлантиде живой?
— Я поклялся на крови, что не причиню вреда ни тебе, ни принцу. Способен ли он на убийство, не знаю. К тому же, нас могут разделить уже по пути в Атлантиду.
Иоланта глотнула чаю. Горький. Она никогда не умела его готовить. Тит попробовал свой и поморщился. Затем вышел из комнаты и вернулся минуту спустя с тарелочкой, полной кусочков сахара. Два бросила себе Иола, остальное забрал Тит.
— Возможно, мы неправильно относимся к пророчеству, и моя смерть — еще не худший вариант будущего, а скорее необходимый шаг, который позволит вам обоим пробиться так далеко. Вы ведь находились в крипте Лиходея и были живы и здоровы. Ничто не помешает вам его прикончить.
Все молчали. Она глотнула чаю и удивилась перемене. Что бы ни добавили в куски сахара, помимо сладости появился замечательный привкус цитрусовых и костянок.
— Поверить не могу, что вы с таким пренебрежением относитесь к видению. Я предлагаю не мешать ему исполняться и не сомневаюсь в его подлинности. А вы… для вас оно будто обычная сплетня.
Снова повисла тишина.
— Мои верования отличаются от точки зрения Мохандаса, — сказала Амара. — Я понимаю его позицию: видение еще не стало явью, и любое наше решение повлияет на то, что случится. Однако моя бабушка со стороны отца, что переехала в Калахари из северного королевства, верила в нерушимость предсказаний. Пусть будущее в целом еще не написано, но никому не под силу от него отгородиться. Подобные события слишком важны, поэтому пытаться их остановить — все равно, что мухе встать на пути у бронированной колесницы. И все же я не могу найти доводов против предложения Мохандаса. Он признался, что солгал, будто видел, как ты добралась в Атлантиду сама и по своей воле. Поэтому я спрошу: а есть ли вообще пророчества, в которых ты попадаешь в Атлантиду?