Пылкие заверения, однако какие же пустые. Возможно, когда Кашкари явилось видение, судьба еще не решилась. Но теперь…
Он поддался на утешения:
— Ты права. Сделаем, что сможем.
Голос его прозвучал столь же измученно, как ее собственный, но глаза вспыхнули огнем последней отчаянной надежды.
Иола взяла его за руки и произнесла пароль, всей душой молясь, что не ошиблась:
— И жили они долго и счастливо.
* * *
Дюжины охотничьих веревок ворвались в пещеру и крепко связали Тита и Амару. Маги с настоящими щитами в руках отобрали у него палочку, что еще несколько минут назад принадлежала Фэрфакс. А затем не только завязали Титу глаза, но еще и заткнули рот кляпом — вероятно, Лиходей не желал, чтобы принц поведал кому-либо о склонности лорда главнокомандующего к жертвенной магии. Тита поместили под временный сдерживающий купол, дабы он уж точно не создал проблем атлантийским солдатам.
Тит опасался, как бы ему и уши не заткнули, однако этим захватчики утруждаться не стали, и он по-прежнему прекрасно слышал, что происходит вокруг.
— Она без сознания, но жизненные показатели сильны, — отчитался кто-то. — Устанавливаем астральный проектор, сэр.
Астральный проектор мог передавать изображение пленницы — и ее слова, будь она способна говорить — на довольно большое расстояние. Эту магию атлантов никому еще не удавалось скопировать.
Похоже, слушателей по ту сторону рапорт удовлетворил, поскольку раздалась команда убрать проектор и доставить «мага стихий» со всей возможной осторожностью.
Кляп выдернули изо рта.
— Где книга?
— В ее сумке, под заклятием маскировки.
Амара носила с собой книгу молитв. Титу оставалось надеяться, что атланты купятся на уловку.
— Сними его.
— Это ее заклятие, я не знаю, как его снять.
— А где остальные, кто пришел с тобой?
— Погибли в Люсидиасе.
Рот снова заткнули. Вокруг торса сомкнулось что-то вроде металлического обода.
— Ладно. Давайте быстрее, — приказал тот же солдат, что допрашивал Тита.
Его оторвали от земли. Похоже, обод был прикреплен к скалоходу. На миг Тит ощутил прохладу открытого воздуха, а в следующую секунду уже снова стоял на ногах. Железная хватка на теле ослабла и пропала. Закрылась дверь. А несколько мгновений спустя скалоход взмыл в воздух.
Тит заметался по клетке — а это определенно была она, — но Амару не нашел. Голова разрывалась от сомнений. Отбросить ли эмоции и вспомнить, что эта девушка, так похожая на Фэрфакс, на самом деле другой человек, или сдаться и позволить инстинктам взять верх?
Пророческий сон Кашкари не касался настоящей Фэрфакс. Что с ней станется до тех пор, пока все они не соберутся вновь? Будет ли она держаться позади индийца, или?..
То, что Кашкари видел Амару, не гарантировало безопасность Фэрфакс. Лишь означало, что ее не используют в жертвенной магии. В целом же участь ее оставалась неизвестной. Возможно все, даже худшие варианты.
Вскоре — слишком скоро — дверь тюрьмы распахнулась, и его рывком поставили на ноги.
Где-то до неприятного близко раздался рев виверны. Однако огонь не опалил кожу, и когти не впились в плоть, лишь ноздри обожгло запахом серы.
Внезапно у Тита разыгралось воображение. Атлантида ведь самое геологически активное место из всех королевств, не так ли? А вдруг неподалеку притаился вулкан? Лиходей мог счесть его потухшим, а тот лишь дремал, ожидая, когда его разбудит сила магии. Какое вышло бы зрелище для Ангелов, утони дворец главнокомандующего в лаве, поглоти его сама земля!
Увы. В пустыне тоже воняло серой, когда над головой кружил батальон виверн. И если где-то рядом и находился вулкан, он никак себя не проявил.
Тит поднялся по длинной лестнице, и слабый запах тухлых яиц вовсе пропал. Воздух стал жестче — в нос ударил резкий соленый аромат моря. Или только показалось? Однако пока Тит шел дальше, а эхо его шагов и грохот сапог стражи отскакивали от высокого потолка и далеких стен, запах становился все сильнее.
Лиходей вырос у воды и, покинув Люсидиас, обосновался на другом побережье. Но дворец находился далеко от моря, и тот, кто не мог покидать эти стены, кому приходилось прятаться в недрах крепости, скучал по любимому аромату, аромату тех дней, когда был целостен и свободен.
Жутковато было думать, что Лиходей по-прежнему человек — это делало его только большим монстром. По словам миссис Хэнкок, впервые он прибегнул к жертвенной магии, чтобы излечиться от ужасной болезни. Значит, должен помнить страх и муки перед лицом неминуемой смерти. И все же Лиходея ничуть не трогало, что этот самый страх он взрастил в промышленных масштабах.