- Ты не права, - горячо возразил он. - Нагнись над ручьем, и ты поймешь. В твоей воде отражается зелень весеннего леса, - благоговейно выдохнул он.
Я - Арина, постоянно сбиваемая мыслями Я - Элизы, все же смогла сосредоточиться и вспомнить, где и при каких обстоятельствах уже слышала нечто подобное. 'Теперь понятен смысл слов Даниэля в поезде, как и то, что его прошлая жизнь воплощалась в этом некрасивом, но таком приятном для Меня - Элизы юноше. Тогда слова и впрямь не являлись комплиментом, он просто вспомнил. Это та самая единственная прошлая жизнь, в которой мы, по его словам, познакомились' - выуживала я ответы, безуспешно стараясь игнорировать мысли Я - Элизы.
Одновременно Меня - Элизу удивили и заставили задуматься слова Тео. Там за гранью жизней я всегда становилась водным потоком, и верхняя часть меня ощупывала что-то изумрудно - зеленое нависающее надо мной. Что окружало меня в такие моменты, помимо безвременья, я не знала, но, возможно, он прав, и неизвестная зелень, все же, отражается во мне.
Я коснулась его руки, на этот раз физически, продолжая улыбаться и молчать, я получала удовольствие от того, что он так спокойно встречает мой взгляд и не боится, как все остальные. Давно приучила себя не смотреть никому в глаза, прятать взор под любым предлогом, иначе люди могли что-нибудь заподозрить. Лишь глаза выдавали во мне силу, лишь они кричали, что я другая. С детства они пугали и отталкивали от меня людей. И хотя привлекательная внешность всегда притягивала внимание, глаза убеждали держаться подальше. Со временем привычка опускать взор сыграла мне на руку, хозяева, у которых я работала, воспринимали эту черту как покорность и смирение.
- Поэтому лента зеленая? - спросила я.
- Да увидел и вспомнил о тебе, - впервые улыбнувшись, подтвердил он, но затем лицо снова омрачилось.
- Ты не боишься, что кто-нибудь узнает и донесет на нас? - тревожно поинтересовался Тео.
- Мы будем очень осторожны, и никто не догадается. Я же смогла жить, зная об этом годами, и никто ничего не заметил. Подумай, есть множество людей, умеющих делать что-то очень хорошо: пекари, мельники, дровосеки, а вот ты одарен в другом - обладаешь, скажем так, сверхъестественной памятью, просто тебе, в отличие от других, нужно держать свой талант в секрете.
- А как же наша связь? Как же кишащие демоны внутри тебя и меня? - при всей глупости его слов, грусть в голосе резала меня тысячей ножей.
- Нет никаких демонов, это наша сила, наша скрытая способность, вот и все. Ну а то, что именно мы связаны друг с другом, разве не самое замечательное и потрясающее в жизни? Там на площади, когда мы встретились - это был лучший ее момент. Я узнала тебя, хотя никогда до этого не видела, и сразу поняла, что ты недостающая часть меня, ты именно, то, что я искала несколько жизней подряд, сама того не подозревая. Не знала, кем ты окажешься, не знала даже, человек ли ты, я только всегда остро чувствовала внутреннюю пустоту, недостающую часть самой себя, недостающую часть силы. Не бойся, когда мы рядом, мы очень сильные, можем защититься от чего угодно. Только тебе надо до конца вспомнить, проснуться по-настоящему.
Он покорно наклонил голову, давая понять, что позволил убедить себя, но, проведя губами по моей щеке, стал быстро шептать на ухо:
- Я ведь двигался по воздуху, и ты тоже так делаешь. Если мы умеем такое, значит, заключили сделку с дьяволом, и нас казнят.
Я почти не слышала слов Тео, мое тело так и льнуло к нему, а после бархатистого прикосновения губ мозг совсем отказывался работам, по сознанию плыли только теплые красочные неразличимые образы. 'Боже, как такой отвратительный с виду мужчина может быть так чувственно приятен, - успела втиснуться Я - Арина, - уму непостижимо'.
В это врем голова легла на колени Тео, и он погладил шершавыми горячими руками изгиб моей шеи и пряди распущенных волос. Волны удовольствия разошлись во все стороны, по моим плечам, рукам, проходя насквозь податливую плоть, несмотря на то, что кожа на ладонях юноши походила на наждачную бумагу. От него пахло воском, ладаном и древними фолиантами.
Я - Элиза переступила порог тридцатилетия, и жизнь редко баловала меня, но этот молодой девятнадцатилетний мальчик стал самым главным в ней, ее неоспоримым подарком, компенсирующим с лихвой все прошлые горести.
- Все будет хорошо, я сумею тебя защитить в любом случае, - мягко проворковала я, поворачивая к нему лицо. - Я это чувствую, знаю; знаю, что объединяющее нас имеет безграничные возможности, хотя неплохо бы хорошенько испытать их. Проверить наверняка, на что конкретно мы способны.
Тео вспыхнул негодованием, усилившаяся краснота сделала лицо еще более отталкивающим. Одновременно Я - Арина тихо сходила с ума от противоречий восприятия этого человека мозгом, зрением и телом. Глаза видели далеко не идеальную внешность, мозг знал, что юноша слишком суеверен и труслив, но Я - Элиза обожала его и не желала никого другого. Я - Арина все больше поддавалась этому.