Не раскрывая глаз, я ощупала себя и с облегчением поняла, что на мне спортивный костюм из мягкой эластичной ткани вместо подранной старой юбки. Пошевелившись, убедилась, что руки и ноги целы, а тело снова беспрекословно выполняет все указания разума, и все же пришлось заставлять себя открыть глаза.
Я лежала в своем номере около кровати в неестественной позе. 'Похоже, валяться на полу входит в привычку', - подумалось мне.
Прикроватные часы показывали обеденное время. 'Значит, все мое ужасающее полуторанедельное путешествие в прошлое уместилось в четыре часа реальности', - подытожила я. День точно был тот же, ну хотя бы потому, что если бы я пробыла без сознания больше суток, то персонал курорта давно бы забил тревогу и нашел меня.
Подняться удалось только со второй попытки, руки и ноги шевелились с трудом, будто из тела вынули все кости. Судя по дискомфорту в голове, я ударилась затылком при падении. 'В следующий раз надо подготовиться к погружению, хотя бы лечь на кровать или сесть в кресло, - решила я. - Хотя если бы могла предугадать погружение, то подготовилась бы и сегодня, но у меня не хватило времени даже на обдумывание происходящего'.
На то, чтобы заползти на кровать, я потратила последние силы, повернулась на бок и, согнувшись, подложила ладонь под ноющую голову. Мое состояние было сопоставимо с похмельем у застарелой алкоголички, сопротивляться накатившей усталости не хотелось, даже ворочать мозгами было тяжело и неприятно, мысли терлись друг о друга, как детали давно не смазываемого заржавевшего механизма. Веки сомкнулись сами собой. Прошлое и настоящее настолько перемешались в воспаленном сознании, что, казалось, я уснула впервые за полторы недели, хотя на самом деле спала всего несколько часов назад...
Часто то, что разум не способен постигнуть бодрствуя, он поглощает во сне огромными тяжко перевариваемыми порциями. Я пробудилась черед пару часов, отдохнувшая и злая как стая голодных хищников. Взгляд упал на карандашный рисунок, валяющийся на ковровом покрытии, что, естественно, не добавило позитивной ноты моему настроению. Воспоминания накрыли с головой, и я чуть не задохнулась от наполнившего меня бешенства.
- Где эта скотина? - заорала я, ни к кому конкретно не обращаясь и вскакивая с кровати, схватила трубку стационарного телефона. Безукоризненно вежливый голос на той стороне был полностью готов выполнить любой каприз отдыхающего туриста.
- Добрый день! Подскажите, пожалуйста, как я могу узнать, где остановился некий Даниэль Вильсон? - выпалила я, не давая девушке закончить выученную до зубного скрежета фразу приветствия.
- Никак, - удивленно ответили на том конце. - Информацию о наших клиентах и туристах мы не сообщаем.
Я и сама об этом прекрасно знала, но надеялась, что попаду на глупую наивную дурочку. Шанс не выгорел.
Бросив трубку, на короткий миг погрузилась в раздумья, но тут неожиданно поняла, что для того чтобы узнать, где сейчас находиться Тео, тьфу, в смысле, Даниэль, мне не нужны посредники, я и сама знаю, где он. Точнее, не то чтобы я знала конкретное место его нахождения, а просто отчетливо чувствовала нашу связь, будто невидимая нить тянулась от меня к нему, и я могла следовать по этой нити, как ищейка по следу убегающей добычи.
Пока натягивала джинсы, куртку и собирала волосы в хвост, перед глазами мелькали заманчивые картинки, сменяющие одна другую. Вот господин Вильсон тонет в глубокой горной реке, вот он рухнул с высокой заснеженной вершины и переломал все кости, вот отпивает глоток отравленной жидкости и замертво падает на пол, ну а вот самое приятное - мой чертов попутчик горит в инквизиционном огне, и его холодное равнодушное лицо искажает маска нестерпимой боли. Мини-сценки раззадоренное гневом воображение прокручивало разные, но объединяло их лишь одно, что я в это время нахожусь на другой стороне земного шара, и англичанин не может воспользоваться нашей общей силой для спасения.
Молния куртки в непослушных, дрожащих от клокотавшего гнева руках, наконец, застегнулась, и я выбежала в объятья солнечного, но прохладного осеннего дня.
Шла уверенным шагом, не задумываясь, почти не замечая окружающие предметы и людей, не уточняя дороги. Внутри будто встроен радар или навигатор, настроенный только на одну цель и я следовала к этой цели самой короткой дорогой, исключая те моменты, когда мешали здания и люди, которые приходилось обходить. Силе ничего не мешало, а вот для тела находились препятствия в движении.