'Как пионерка, честное слово', - призывал к порядку разум. Я постаралась затолкать поглубже внутрь столь не свойственное мне ощущение и при этом не сверзнуться с довольно крутых ступенек под испытывающим взглядом Даниэля.
- Прекрасно выглядишь, - признал он, подымаясь и не отрывая глаз, когда я вплотную приблизилась. Обнадеживало, что на высоких каблуках я не смотрюсь такой пигмейкой рядом с ним. Странное дело, всегда была убеждена, что у меня средний женский рост, но этот мужчина пробудил не ведомый ранее комплекс.
- Это шаблонная фраза из бульварных романов и длинных мыльных опер, - прореагировала я, когда мы вышли на улицу.
- У тебя, похоже, необычно предвзятое отношение ко всем моим репликам, без разницы, говорить тебе гадости или комплименты, реакция будет одной и той же - неиссякаемая желчь широкой рекой. Ты всегда обороняешься, или хотя бы изредка даешь себе передышку и веришь в просто слова без подтекста?
- Считаю, не стоит обобщать то, что обычно происходит в моей жизни и то, что происходит в ней теперь, после твоего появления. Просто любопытно, что же ты на самом деле подумал без вечных женско-мужских игр.
Краешки тонкой линии губ потянулись вверх, заостренные черты обрели плавность, а я впервые увидела, как Даниэль улыбается по-настоящему, не ухмыляется как голодная гиена, не саркастически кривит рот, а именно улыбается. Я в недоумении косилась на его лицо, удивляясь, насколько противоестественно смотрится на нем улыбка, как нечто инородное, портящее.
- Подумал, что там в своем номере, свернувшись калачиком на кровати, в полураздетом состоянии ты выглядела более привлекательно, чем сейчас, продуманно одетая, - признался он.
- Звучит почти как оскорбление, - быстро сказала я, совершенно так не считая, одновременно борясь с очередной теплой волной, поднимающейся по телу.
'Чертовы жизни, мне необходимо отстраниться от прошлого, отгородиться, четко провести черту. Моя душа не понимает, что я давно не Элиза, а рядом человек, который вот уже несколько столетий как не Тео'. - Я сжала руки в кулаки, сдерживая вибрирующие между мной и Даниэлем пузырьки энергии, боясь, что он если и не поймет, то как-нибудь почувствует происходящее.
- Ты хотела правду, я тебе ее дал.
Кажется, ничего не изменилось, он ничего не понял, а я смогла все же вспомнить, кто я, и отделить на данный момент себя от прошлого.
Мы медленно шли по аккуратной ухоженной улице с поздними, слегка пожухшими клумбами, еще пара дней и даже самые стойкие цветы погибнут от надвигающегося холода глубокой горной осени. Город дышал спокойной безмятежностью, столь свойственной маленьким курортным местечкам, в противовес огромным мегаполисам, кишащим как суетливые ульи. Воздух, пропитанный вечерней свежестью, вдыхался упоительным нектаром, проскальзывал по легким, расслаблял и бодрил одновременно. Маленькие домики в старинном стиле перемежались роскошными особняками, фонари еще не зажглись, и было нечто приятно таинственное в этой тонкой границе между светом и тенью.
Вновь подумалось о сногсшибательной блондинке, и я почти кровожадно улыбнулась, поняв, что снова умыкнула у нее прямо из-под носа импозантного англичанина.
'И почему меня это так волнует?' - недоумевала я.
- Что тебя так развеселило? - осведомился Даниэль, отстраненно разглядывая прохожих.
- Да так, ничего.
- Шаблонная фраза из мыльных опер, - напомнил он.
- Тебе не понравится правда, - предупредила я, уже точно зная, что именно этот аспект жизни он обсуждать со мной не станет.
- И все же? - настаивал он.
- Ну ладно, сам напросился. Я подумала, что несчастная блондиночка ждет у окна своего Дени. - В интонацию была вложена весомая доля яда, ну ничего не могла я с собой поделать. Мужчина не стал комментировать мой выпад, а перешел на более безопасную тему.
- Почему ты выбрала для себя такую профессию?
- С детства любила конструкторы больше кукол, ну а позже, когда у меня появился первый компьютер, просто с ума сошла на этой теме, профессию выбирала уже исходя из многолетнего пристрастия, хотя бабушка очень хотела меня видеть стоматологом, переводчиком или уж, в крайнем случае, юристом.
- А родители?
Ох, не любила я такие вопросы, рана давно затянулась, покрывшись твердой коркой, и сделала меня сильнее, но тема все же оставалась больной.
- У меня нет родителей, - отрезала жестко и коротко, но он совсем не удивился.
- Что толку, что у меня есть, я даже в детстве был очень далек от них эмоционально, знаешь, между нами не возникло такой прочной связи, как бывает обычно у самых близких родственников.