— А кто они? — спросил Крюков.
— Записываю, — сказала секретарша, — Влиятельнейший адвокат господин Живодеркин. Глава мафиозной группировки "Смерть Сууркису", ныне заключенный Хо с планеты Хо-хо. И, наконец, величайший отшельник всех времен и народов Лиминий Двуликий. Собрав подписи вышеуказанных лиц и предоставив их мне, Алексей Крюков может считать себя свободным и вернуться на Землю в целости и сохранности.
Допечатав лист, секретарша вырвала его из машинки и протянула Мороклу. Морокл аккуратно убрал его во внутренний карман пиджака.
— Слышал, у нас с тобой пять дней, чтобы остаться с незапятнанной ситуацией.
— Кстати, совсем забыла сказать, — пробормотала секретарша, пряча печатную машинку под стол, — с того момента, как вы переступили порог регистратуры, о вашем присутствии стало известно службе охраны. Я думаю, они явятся с минуты на минуту, чтобы арестовать вас. Лучше отдайте все ваши наличные мне. Зачем они вам теперь, а?
Поплевав на руку, Морокл скрутил кукиш и ткнул им под один из носов секретарши:
— А вот это видела?
— Я же просто спросила.
И в это время что-то с оглушительным скрежетом ударилось с другой стороны свеженькой стены. Паукоподобные строители посыпались с нее, отчаянно ругаясь и теряя лопаточки. Крюков испуганно отскочил в сторону.
Второй удар вышиб несколько кирпичей. С потолка посыпалась штукатурка.
— Откройте немедленно! — глухо раздалось с обратной стороны.
— Занято! — рявкнул Морокл, осторожно пятясь задом.
Третий удар образовал дыру, достаточную для того, чтобы в кабинет ввалились два представителя власти. Проще говоря — полицейские.
Это были существа на четырех ногах, с вытянутыми лысыми головами и одной большой рукой на каждого, торчащей из груди. В руке у обоих было зажато по непонятному оружию, отдаленно напоминающему ребристые штучки от миксера. Оба были облачены в полицейскую форму с обязательными шевронами на карманах и звездочками в погонах. Не хватало только накрахмаленных воротничков и фуражек. Но и без них представители власти олицетворяли закон и бешенство, ввиду того, что в кабинет пришлось прорываться буквально с боем.
Прокашлявшись, один из них взмахнул оружием:
— Внимание! Всем оставаться на своих местах! А еще лучше руки за голову и на пол! Живо!
Секретарша облегченно вздохнула рядом ртов:
— Уф, наконец-то, ребята. Они уже хотели овладеть мною по очереди.
Морокла передернуло. Полицейских, впрочем, тоже.
— Алексей Крюков и Эдуард Ф. Морокл. Если говорить официально, то вы нарушили закон, и будете нести наказание. А если проще — дернетесь, пристрелю!
— Не в нашей компетенции доводить преступников до полицейского участка, — добавил второй.
— Это нападение на юридическое лицо, — неуверенно сказал Морокл.
— Ха! Тоже мне юридическое лицо! В тапочках!
— И с лиловым носом!
— Я на работе, — начал оправдываться Морокл.
— Ага. А мы, значит, отдыхаем.
— Взятки каждый умеет брать! — добавил второй, выстреливающий фразу словно в окончание фразы первого.
— Какие взятки? — делано удивился Морокл.
— Все, что ты скажешь, будет использовано против тебя в суде.
— Да что ты с ними церемонишься? За злостные преступления — расстрел на месте. Слышал, что глава Совета говорил?
— Нет, не слышал, — заинтересовался первый, — я, наверное, за пирожками ходил, или кофе заваривал.
— Он говорил про расстрел на месте, — поучительно сказал второй, — так что нужно выполнять.
— Прямо так и сказал? — не поверил своим ушам первый.
— Ну, он говорил что-то о моральных уродах и маньяках, заполонивших вселенную, но суть сводилась к одному — расстрел.
— Уважаю нашего главу Совета, — подумав, сказал первый, — с кого начнем?
— Я что, по-вашему, похож на маньяка? — взвился Морокл. Воротничок его пиджака ярко вспыхнул от гнева серебристым пламенем, из-под носков ботинка повалил густой черный дым. В таком гневе еще не видели ни на одной цивилизованной планете. На паре примитивных звездочках со слаборазвитым населением, он, правда, так появлялся, изображая местного языческого бога-громовержца, что помогало ему неплохо зарабатывать на жизнь.
Полицейские безучастно наблюдали за этим превращением. Один позевывал. Второй сказал:
— За сопротивление органам власти я просто обязан тебя пристрелить. Алексею Крюкову же советую надеть наручники, пока что не случилось.
В ногам Крюкова упали серебристые браслеты с ключиками.
Морокл топнул ногой. Дым из-под подошвы расплылся по кабинету:
— Ну, все! Хватит! Мое терпение иссякло! Полиция, там, или не полиция, а я намерен доказать свою невиновность! Кто там у нас по списку?! — он вытащил лист, — ага! Это же знаменитый адвокат Живодеркин! К нему-то мне и надо! Леша, давай руки в ноги и дуй за мной! Слышал, что я сказал?!
Запихнув лист обратно, Морокл воздел руки к потолку. Полицейские настороженно задрали оружие туда же.
В кулаке страховой агент сжимал какую-то круглую штуковину, отдаленно напоминающую гранату.
— Получайте! — в следующее мгновение, Морокл грохнул гранату об пол.
Все вокруг заволокло дымом, а Крюков почувствовал, что рассыпается на миллионы светящихся осколков.
— Стоять — сдаваться! — заревел первый.
— Буду расстреливать! Я вам покажу как над секретаршей измываться, — вторил ему второй.
Морокл захохотал гулким басом.
Осколки сверкнули в последний раз и бесшумно исчезли в безвоздушном пространстве…
Первый полет в Неизвестности.
Процесс распада на огромное количество сверхлегких частиц не прошел для Алексея Крюкова незамеченным.
Когда крючковатые холодные пальцы Морокла дотронулись до Крюкова, тот в раз ощутил себя небольшим лучиком света, несущимся сквозь пространство и время. Скорее всего, так оно и было. На Земле он ощущал себя подобным образом только в том случае, когда опаздывал на работу. Если ты не луч света и не несешься со сверхзвуковой скоростью, то обязательно опоздаешь и получишь нагоняй от начальства.
Правда, в нынешней ситуации все проходило гораздо стремительнее. Занятное, скажу вам, ощущение.
Космического холода не наблюдалось. Зато вокруг — сплошная темнота. Где-то неподалеку монотонный голос нараспев читал:
"Если спросите, откуда эти сказки
И легенды
С их лесным благоуханьем,
Влажной свежестью могилы…
Я скажу вам, я отвечу…"
Постепенно голос перешел в шепот и вскоре стих совсем. Вместо него возник едва слышный звук. Звук напоминал соприкосновение голых пяток с линолеумом и приближался.
Если бы у Крюкова в этот момент не отсутствовали некоторые жизненно важные органы, он бы собрал руки в ноги и давно смылся бы из этого темного места. Но ощущал Крюков себя по-прежнему лучиком света, а какие у лучика руки и ноги?
Шлепанье босых ног приближалось, становилось громче и… страшнее?
И в один прекрасный миг звук лопнул, как мыльный пузырь. Огромное количество других звуков наполнило стремительно собирающееся из лучиков сознание Крюкова. Там было все, от блеяния коз, до сладкого голоса, рекламирующего какой-то тонизирующий напиток. От нежного женского шепота на самое ухо, до громкого звериного рева. От шума водопада, до звона бьющегося стекла. В конце раздался гул удаляющегося грузовика, а голос, до боли похожий на голос Морокла, предложил скидку на парное страхование двум, попавшим в гидрокатастрофу.
В следующую секунду Алексей понял, что стоит на чем-то твердом.
И открыл глаза.
Глава пятая, в которой встретиться с адвокатом оказывается не так просто.
Рядом стоял Морокл и с выражением огромного удовольствия на лице, вдыхал скверно пахнущий дымом и рыбой воздух.
Проморгавшись, Алексей пошевелил рукой, и понял, что уже не представляет собой разбитое зеркало и набор отрицательных и положительных частиц. Все части тела, вроде, были на месте. Незаметно, Алексей оттопырил брюки, и облегченно вздохнул: путешествие прошло без побочных эффектов. Потом огляделся.