— Зачем же заказывать у абстракциониста реалистичный портрет? — удивляюсь, поворачиваясь на голос.
— Затем, чтобы гнусно фантазировать все то время, пока портрет будет рисоваться, — Вера Сехмет, миниатюрная пухленькая брюнеточка с потрясающе чувственными огромными глазами, ослепительно мне улыбается.
Её, так скажем, “рабочие инструменты” украшены потрясающим декольте. Ох, да, тут есть о чем пофантазировать.
Я даже с некоторым сожалением кошусь на свой фасад. Увы… Когда подрабатываешь моделью на съемках у дизайнеров, маленькая грудь — это, конечно, достоинство, но когда дело касается женской самооценки…
Что ж, спасибо хоть не совсем плоскодонка, что уж там.
— Может быть, ты не поверишь, но я так устала, когда на меня вот так реагируют, — доверительно и слегка ворчливо шепчет мне Вера, чуть наклоняясь вперед и как-то совершенно легко и невозмутительно переходя со мной на ты.
Эй, Цветик. Ты с ума сошла! Что это еще за мимими с подружками жены Козыря? Ты забыла, в чьих часах тут расхаживаешь? Кстати…
Я поднимаю руку и провожу пальцами по волосам якобы встряхивая начесанную и налаченную мою гриву. Широкая кожаная полоса бросается в глаза очень сильно — даже затянув на последнюю возможную дырочку, я все равно не теряю часы только потому, что ношу руки скрещенными на груди. Ну, то есть на том, на чем Вера Сехмет рисует.
Кстати, о ней. Я оказалась права. У художницы, как и у встречавшихся ранее мне её коллег, оказывается отличная зрительная память. И если лица моделей и натурщиков художник обычно не утруждается запоминать, то эффектные часы на фактурной мужской руке — очень даже.
— Нет, ну что вообще вы все в нем находите? — сердито интересуется Вера и в сердцах встряхивает идеальным своим каре. — Вот через одну буквально…
— Вы? — удивленно приподнимаю я бровь. А Вера бросает недовольный взгляд за мое плечо и влево. Туда, где за углом особенно активно журчат чьи-то голоса. Если прислушаться — можно услышать высокий манерный женский голос. Если сделать пару шагов, чтобы сменить угол обзора — увидишь и хозяйку этого голоса в её ярком, режущим глаз платье. И мужчину, на плечах которого она виснет.
Того самого, чьи часы сейчас цепко обхватывают мое запястье.
Она… Не обманывает моих ожиданий. Эти идеальные локоны, уложенные роскошной пышной волной. Эти глянцевые губы, в которых так красиво отражаются вспышки столпившихся вокруг них фотографов. Эти ровные скулы и бедра… Я могла бы продолжать вечно.
Если бы я хотела выгодно выскочить замуж — я бы была как она. Потому что если характер паскудный, значит, ты во всем остальном должна быть совершенством. Чтобы компенсировать.
Я не хочу выйти замуж. Поэтому у меня нет ни выдающейся попы, ни пухлых губ, ни бесконечных ресниц. И сравнивать меня с Кристиной Козырь — все равно что сравнивать невзрачную камбалу с золотой рыбкой.
Сам Козырь абсолютно бесстрастен. Он из тех мужчин, что может даже просто смотреть прямо перед собой, не улыбаться даже, держать морду кирпичом и быть при этом впечатляющим и фотогеничным.
Их о чем-то спрашивают.
Отвечает Кристина. Заразительно смеется, прикладывается идеально уложенной своей головкой на плечо мужа.
Тише, Света, тише. Сними свисток со своего чайника, кажется, он слишком палевно кипит! Ты ведь этого хотела!
Да. Именно этого. Увидеть его с женой, к которой он уезжает каждый вечер. Которую предпочитает мне.
Мне не стоит обманываться его флиртом. Не стоит даже пытаться искать точки соприкосновения с ним. Он не годится ни для чего. Даже для секса не годится. Просто потому что!
С Доминантами я не сплю. С простым, ванильным мужчиной — запросто. После него не буду давиться этой бескрайней горечью, лихорадочным желанием пустить мужчину дальше, преклонить перед ним колени, зубами вытащить ремень из его брюк…
Я вдосталь пью их боли по выходным. Это помогает дышать. Это дает мне порцию лекарственного яда.
Своей боли больше никому не дам. Хоть и не чувствую себя живой без неё.
Быть мазохисткой — значит не только любить с утра нажимать на вчерашние синяки. Быть мазохисткой — это и осознанно шагать туда, где в ладонь твоей самооценки раскаленным глазком воткнется трубочка незатушенного бычка. И кожа под ним зашкворчит, прожигая тебя насквозь…
— Смотри… — моя внутренняя гадюка шипит и любовно обвивает мою шею, приглядывая себе местечко для нового ядовитого поцелуя.
Во время беседы с журналистами Козырь держит жену за талию. Даже нет, чуть пониже лежит его ладонь, на шикарной накачанной ягодице, откровенно демонстрируя желание.