Но…
Нет, пожалуй, нет.
Лучше уж я сделаю покерфейс раньше, чем меня вынудят это сделать.
— Ну что, до общаги меня сам подвезешь, или такси вызовешь? — своим специальным тоном, в котором за веселостью скрывается яд, интересуюсь я, занимая себя деловитым подтягиванием павшего аж до щиколотки чулка.
Это лучше, чем дожидаться этого вопроса от него.
Перепих случился, квест пройден, крепость взята.
Честно скажем, такие как он не будут выбирать меня на роль постоянной любовницы даже. Так… Занозистое развлечение для дядей, что не любят простые задачи.
— Уж не хочешь же ты сказать, что уже устала, Летучая? — слышу я насмешливый тон. — Потому что вообще-то мы только начали.
Вот ведь! И после этого он будет меня убеждать, что не перепил виагры?
Глава 11. Принципиальная
— Ох-х-х…
Боже, как давно я не просыпалась с таким глубоким ощущением, что меня переехал поезд. Шевельнулась, разлепила глаза, заскулила, зажмурилась обратно. После таких трах-марафонов хочется только уйти в монастырь и целибат принять. Даже если просыпаешься в роскошнейшем отеле, в президентском люксе.
В президентском, мать его! Я, конечно, с некоторых пор знала, что Александр Козырь — хмырь с большими деньгами и положением, но чтоб настолько…
Так, в какой там стороне монастырь? Куда ползти?
На мое бедро падает лопата-ладонь и двигает меня назад. Ровно в ту сторону, которая противоположна вектору моего движения.
— Если хочешь знать, с добрым утром можно и словами сказать! — ставлю его в известность, но то, что в бедро мне упирается нехилый такой стояк, на самом деле уже неплохо поднимает настроение.
Я ведь знаю, что с женой у него уже давно не искрит. Когда-то нагадала ему наобум, потом — в колыхании тьмы в его зрачках поняла, что как всегда не промахнулась.
Но вот сейчас, здесь…
Он только разлепил глаза. Или у его виагры вечное действие, или…
Или вместо виагры он принимает меня. Лестная роль, мне очень даже по душе.
— Эй, ты в курсе, что я могу не хотеть? — тяну насмешливо, когда он сильнее наваливается на меня, раскладывая по белой шелковой простыне.
— В расчет беру. Сейчас проверим, — его короткие ответы, эти рубленые фразочки, будто короткими рваными штрихами ложатся на бумагу, на которой я мысленно рисую его портрет. Он терпеть не может болтовню. А вот без церемоний нырнуть сразу тремя пальцами внутрь меня — это запросто.
Ах-х, чер-рт.
— Ты хочешь, — удовлетворенно заключает Алекс и настойчиво трет пальцами о чувствительную стенку внутри меня, — течешь как кошка по весне.
— Может, это не на тебя? — шиплю, хотя тело извивается в сладких голодных конвульсиях. — Может, я не о тебе думаю и теку.
— Ладно, — легко соглашается Алекс и резким движением вздергивает меня на колени. Расстояние от “разлеплю глаза” до “приступлю ко второй серии сериала “Траходром” оказывается гораздо короче, чем я думала.
Это хорошо…
Он дерет меня, бесцеремонно, без прелюдий, грубо, настойчиво. Мне так и нужно. Только так и нужно! Чтобы сильно, энергично, на грани с болью, чтобы долго-долго, пока я не начну орать от каждой резкой фрикции.
— Пожалуйста!
— Еще!
— Еще!
А он — ведет себя как сука, вывернул мне запястье и прижал к спине под лопаткой.
Бля. Бля. Бля!
Точнее — Алекс, Алекс, Алекс…
Я выпускаю эти вопли наружу и слышу его фырканье сверху — так о ком, говоришь, думаешь, Светочка?
Слышу, и меня скручивает жестчайшим сухим оргазмом из всех существующих. Мучительным, опустошающим, не насыщающим.
Господи, да что за напасть! Я не могу хотеть его так долго. Я не могу кончать и снова и снова задыхаться от того же голода…
Выходит, все ты можешь, Светочка!
Когда Козырь наконец выпускает меня из постели — утро почти достигло точки “день”. И вместе с выебистым омлетом из взбитой белой пены нам приносят еще и вполне себе выебистый стейк с кровью. Достается, он, конечно, не мне.
— Фи, стейк, как банально, — я морщу нос, терзая вилкой свой омлет, — разве ты не удовлетворяешь свою жажду крови, когда рвешь своим врагам глотки?
Алекс приподнимает на меня свой обволакивающий взгляд.
— К сожалению, делать это по-настоящему — запрещено законом, — произносит он без малейшей тени иронии.
— И что, ты прям всегда чтишь законы как непреложные истины? — спрашиваю с интересом, дотягиваясь до блюдечка с клубникой. Ну, зачем-то же это блюдечко принесли?
А вопрос — на самом деле интересный!
Козырь отправляет себе в рот кусочек мяса, и я вижу хищное удовольствие на его лице. Вкус крови ему явно по нутру.