— Пробовалась к нему?
— О-о-о-о, — Света тянет это коварно, будто поймав Алекса на горячем, — что за тон? Неужто ты меня ревнуешь?
— Ты пробовалась к нему? – Алекс повторяет понижая голос. Причин для проб может быть много. Дягилев в принципе имеет пристрастие к эксцентричным красивым девочкам. Так что… Кто знает, может не стоит давать самому себе повода разрушать дружбу такого качества.
Света еще секунд тридцать молчит, выдерживая паузу и показывая характер, а потом хихикает и капитулирует:
— Меня приглашали на собеседование на одно из его мероприятий. Как Госпожу.
— И?
— Я его прошла, — самодовольно откликается нахалка, — только звонить им и узнавать дату не стала.
— Почему?
— Потому что я не хочу быть обслуживающим персоналом.
Ну, конечно. Как такая цаца – и согласится быть на вторых ролях. Да, актеры и мастера – такие же участники вечеринок Дягилева, как и гости, но… Все-таки не совсем такие. Должна же быть разница между тем, кто на эту вечеринку пришел по билету за две штуки евро, и тем, кто пришел туда просто так, а то и вообще за зарплату.
На самом деле – хорошо, что она проходила собеседование у Уэйна. Значит, он уже одобрял её кандидатуру и повторного не потребуется. Для старых друзей и щедрых спонсоров Дягилев, конечно, находил время на внеплановую встречу, но беспокоить его лишний раз все-таки не хотелось.
— Ну, что, на старт-внимание-марш, — фыркает Козырь, паркуясь на парковке у клиники, — уложишься в полчаса – с меня подарок. Не уложишься – жене отвезу.
Ка-а-ак у неё глаза сверкают… Если б магия существовала – сейчас из этих зрачков бы вылетело две молнии и убило бы его на месте. И она набирает в грудь воздуха, чтобы породить на свет что-то типа: «Ну и пусть она твоими подарками и подавится», но Алекс ловит её пальцы и стискивает их.
— Уймись. Я пошутил. Подарок твой и только твой. Но в полчаса тебе лучше все-таки уложиться, Летучая, иначе мы ни хрена не успеем. А я хочу успеть. И чтоб ты на высоте была!
Все еще бесится, все еще щурит сердито глаза. И ядовито фыркает, когда он притягивает её ладонь к губам.
— Только ты. Я же говорил тебе.
— Все вы говорите, — резко бурчит она, но все-таки отстегивается и вылезает из машины.
Когда в кармане вибрирует телефон – Алекс даже вздрагивает. Рабочий он выключил, этот ритуал стал для него привычным чуть ли не с первых встреч с Летучей – у неё чрезвычайно ярко зажигались глаза, когда он демонстративно вырубал при ней телефон. Девочка обожала, когда весь мир брал паузу ради неё.
И ведь надо же, с ней эти паузы действительно имели смысл и доставляли удовлетворение.
Но сейчас звонил не этот телефон. Личный. Номер, который и был-то у десяти человек, максимум. Может быть, Летучую стопорнули на административной стойке? Так ведь нет, он распоряжался на её счет, ей было достаточно просто показать его визитку.
Что и у кого могло случиться?
Эд.
— Ну и что у нас, пожар, потоп, землетрясение?
— Нет, с чего такие мысли?
Голос Эда звучит лениво и расслабленно – а это почти наверняка значит, что он уж занял отцовский кабинет и закинул ноги на стол. У Эдички иногда случались такие вот мальчишеские способы попонтоваться.
— С того, что ты на этот номер звонишь.
— Ну ты же по основному недоступен.
Периодически у наследничка обострялся нарциссизм и он вспоминал, что такое – вертеть на своем двадцать первом пальце мир, включая и установленные отцом правила.
— А вопрос, надо полагать, срочный.
— Да, — все так же лениво откликается Эд, — хотел уточнить, ты свою провинциалочку будешь у Дягилева на суаре выгуливать?
Саркастичный тон прям напоминал, что сыночку давно никто не отвешивал подзатрещин.
— Буду, — тон сухой и наждачный, как горсть сухих песчинок, — тебе какое дело?
— Не хочу с ней пересекаться, — комментирует Эд критично, и ощущается, что для него это тоже довольно принципиальный вопрос, — но отказываться из-за неё от вечеринки я не согласен. Может, разграничим районы для прогулок? Я буду на синем этаже, ты на красном, идет?
— Мы с тобой еще пару лет назад урегулировали этот вопрос, у тебя что-то с памятью?
— Просто я впервые ощутил в этом такую острую потребность, — насмешливо тянет Эд. А до Алекса доходит – сыночек тянет время. Но… На кой?
Короткий взгляд на часы – и телефон бесцеремонно швыряется на кресло. Даже на вешанье трубки Алекс времени не тратит – пусть Эд с этим разбирается сам.