Мужчинками, которые шли ко мне за унижением, а дома – нагибали и угнетали законных жен. Мужчинками, которые платили мне деньги, убеждая себя, что это все за услуги. А ноги он мне вылизывал – так это чаевые.
— Стоп-слов не будет, — предупреждаю я, — у меня нет сегодня желания останавливаться. Выдержишь?
— Да, Госпожа. Конечно, Госпожа. Этого я и жажду, Госпожа, — Ив предвкушающе постанывает, — где? Когда?
— В Соске, — милостиво роняю я, — через час. Визитку с номером комнаты оставь у бармена, для меня.
— Я встречу свою госпожу у порога, лицом в пол, — подхалимски клянется Ив.
— Предполату внеси и хоть не вставай с пуза всю ночь, — бросаю я небрежно. И демонстрировать интерес не буду – обойдется.
Вешаю трубку, отбрасываю телефон от себя и еще пять минут таращусь в потолок.
В отсутствии возбудителя, моя тьма вновь опускает морду на лапы и прикрывает глаза.
Мне снова становится больно. А еще – неожиданно стыдно.
Я обещала Козырю, что не буду прикасаться к плети, пока мы вместе.
Мы не вместе.
Я от него ушла.
Почему-то как аргументы это не срабатывает.
Самой себя приходится мысленно вытянуть плетью вдоль хребта, чтобы собраться с силами и встать.
Обозреваю комнату, и улыбка сама ползет по моим губам. Шмотки разбросаны, вперемешку с осколками, книгами и всем, что попадало мне под руку. Капец, конечно,, я тут устроила, за какие-то жалкие сутки. Двадцать четыре часа. Сама не своя, когда приходится освобождать место в жизни, но тут – совершенно размазало.
Все. Долой Козыря из мыслей, долой!
Сегодня сверху буду я, а он – пусть не отрывается от женушки!
Я распахиваю шкаф и критично обозреваю вешалки, на которых висят наряды для сессий.
Сначала руки тянутся с комбинезону, хочется закрыть все тело от щиколоток до горла. А потом… Да вот еще! Может, мне вообще монашескую рясу надеть, просто потому что на горле внутренней тряпочной девочки будто туже затянулась петля ненадетого ошейника?
С рясой кстати прикольная идея, надо запомнить. Сессия с идеей «экзорцизма» или «исповеди» может стать моим личным хитом, для вип-клиентов.
Я нарочно надеваю платье, кожаное, с высоким разрезом на бедре. В приличные места под такие платья или не надевают ничего, или хотя бы колготки, я же – выбираю чулки. Клуб «So-so», он же просто Соска, не является приличным местом. Излюбленное место Тематиков, для простого народа – тот еще бордель.
Так что…
Ленка находится через комнату, пьет кофе с третьекурсницей, душевно чешет языком про своего парня, который со школы за ней ухлестывает по типу «вытолкали в дверь – полезу в окно, закрыли окно – залезу в вентиляцию».
На меня соседка таращится с легкой опаской, будто забыла, что я не выношу свои истерики за четыре стены комнаты, в которой живу.
— Я кинула тебе пять штук, — проговариваю спокойно, — это – на клинера. Но если ты уберешься сама и их себе зажмешь, я не против.
Спасибо Иван Максимович К., ты очень кстати перевел мне предоплату. Иначе пришлось бы мне еще пару недель терпеть паршивую погоду в моем «доме». Ленка не любит бардака. А убираться любит. И судя по загоревшимся глазам – пять штук, отправленные ей на карту за неделю до стипендии, придутся моей соседке очень кстати.
— А ты? К тому своему хмырю собралась? Который на мерсе за тобой катается? – Ленка ревниво сканирует меня взглядом, будто как-то по мне можно сказать, что под длинным красным плащом прячется платье с проститутским вырезом. Хотя, может, и можно. Я ж при ней собиралась на сессии ДО Козыря.
Вот ведь идиотка. Одна только мысль, один намек – и внутри снова желудок свивается в тоскливый узел.
— Нет, не к нему, — произношу так холодно, чтобы даже эта дурища все сразу поняла, — хмыря на мерсе больше не будет.
— А что с ним?
— Сдох, — резко обрубаю я, во избежание лишних вопросов.
Даже если не поверит, поймет, что не хочу говорить. Впрочем я сейчас не могу сказать, что солгала. Сука моя внутренняя искренне считает, что «сдох» и «выбрал жену» — одно и то же.
— Может, сумку в багажник? — водитель в такси оказывается "клиентоориентированный".
— Все свое ношу с собой, — говорю, неприветливо изгибая губы. Близость сумки, близость плети — это то же самое, что нюхательные соли для чувствительных дамочек аристократического века. Меня это успокаивает. Пьянит.
Увы, моей неприязни не хватает. Водятел все равно всю дорогу до клуба косится на мои колени, обтянутые крупной сеткой.
— Уже есть планы на вечер? – ох ты боже, оно даже тон благородного рыцаря включило.
Ага, ага. Благородный прынц на ржавом сивом опеле.
Я без лишних слов раздергиваю змейку сумки и вытягиваю из неё свитый в кольцо хлыст.