— Нет.
Ответ неправильный, но иного, к сожалению, нет у меня. Придется отвечать за этот. И я отвечаю, поднимая глаза от планшета и встречая резко ужесточившийся взгляд Алекса.
Вот ведь! Один озабоченный мальчик щипнул меня чуть пониже талии, просто потому что манера общения у него такая идиотская. Алекс вошел в неурочный час. Я этого идиота тогда-то еле вымолила, а теперь надо повторить этот подвиг.
— Дейв понял твое предупреждение. Больше не будет вести себя таким вот образом.
Молчание сохраняется, жесткий взгляд не теряет в крепости ни градуса.
— Посмотри, — двигаю к нему планшет, — он уже скинул предварительные эскизы дизайна. Он придурок, но в дизайне — настоящий гений. Я таких в Москве сейчас не найду.
— Можем поискать не в Москве, — сухо отрезает Алекс, но… Все-таки ведет пальцами по экрану, перелистывая на следующий файл. И еще раз. И еще…
Долистывает папку с эскизами до конца, простукивает пальцами по столу, смотрит на меня в упор, с отчетливым желанием послать моего дизайнера на хрен.
— Он обещал, что будет вести себя как евнух, — умоляюще шепчу, осторожно осторожно касаясь пальцами чуть выше Его локтя. Шепчу и замолкаю, ожидая резолюции по обсуждаемому вопросу. Настаивать… Ну, я, конечно, могу. Но не хочу. И на самом деле — не так мне принципиален этот знакомец, просто… Ну весело с ним. Особенно если он не в свободном поиске и у него есть кто помогает ему сбрасывать переизбыток юношеского тестостерона.
Но если надо выбирать, говорить тут, конечно же, не о чем…
— Будет, — наконец коротко кивает Алекс, — а не будет себя вести как евнух, станет им по жизни. Донеси!
Уи-и-и-и!
Ух, я ему донесу!
Ух, с каким удовольствием я это до него донесу!
Шмяк!
Именно с этим гордым звуком падает на пороге кухни кожаный шипованный ошейник.
Это Дервиш заколебался ждать меня и пришел, чтобы вопиять у меня над душой. Что ж, кофе выпит, маффин съеден, и вправду — давно пора на прогулку!
Из-за стола поднимаюсь неторопливо. Привычно закладываю крюк по дороге к двери, чтобы одним бедром приземлиться на крепкое мужское колено. Потянуться вперед, заискивающе глядя на Алекса. Он — стискивает пальцы на моей ягодице.
— До вечера, Летучая.
— До вечера.
Я напоследок провожу губами по щетинистой щеке. Люблю этот контраст — нежного с наждачным. Позволь Он мне — стерла бы себя об него до дыр. Но Он не позволяет. Бережет меня для себя. Похлопывает по бедру, сгоняя со своих колен. У него явно есть еще неразрешенные вопросы до выхода.
В любом модном фильме любая модница обычно представлена какой-то неорганизованной барышней, которая то не умеет контролировать траты, то со временем своим не может разобраться, много часов тратя на то, чтобы выбрать себе наряд. Лично я компоную свои аутфиты чуть ли не на две недели, оптом, для каждой цели. Так, чтобы в течение минимум трех недель ни одна шмотка в моем гардеробе не повторилась.
И если раньше спектр мероприятий, на которые я выбиралась, был вопиюще узок — тусовки, тусовки, и еще раз тусовки, то сейчас… У меня появилось разнообразие. Зато я уже третью неделю пощу в инсте варианты образов для прогулки с собакой.
Обычно, пока я переодеваюсь — Алекс успевает уехать.
Но сегодня…
Сегодня я спускаюсь и вижу его водителя, который курит у машины, всем своим видом излучая дзен. При виде меня он оживляется, машет мне рукой.
Приподнимаю брови, подхожу ближе.
— Тебе чего, Богдаша?
— А, — парень слегка тушуется, — ничего, ничего. Просто… Идите с этой стороны, Светлана Валерьевна.
Смотрю на него, жду комментариев, не получаю их, покачиваю головой.
— Померяй температуру, Богдаш.
Задерживаться мне некогда. Целенаправленный Дервиш не терпит вальяжного шага и почти волочет меня в сторону собачьего прогулочного комплекса.
Правда, выйдя из-за машины, псина неожиданно замирает в напряжении, глядя в одну точку.
А, так вот в чем дело…
Блондинистое губастое виденье находится на дальнем краю парковки. Манерно морщит носик и старательно делает вид, что пудрит его.
Сегодня у них с Алексом суд. Первый по разводу. Первый в долгой череде. И судя по тому, что она явилась — она надеется то ли что-то себе выторговать, то ли просто — искусить Алекса передумать.
И наверное, я бы удержалась от ехидного комментария, если бы не одно “но” — мне вообще-то запрещено к этой стерляди приближаться. А она с чего-то решила, что ей ко мне можно?
— Не тратьте пудру почем зря, Кристина Сергеевна, — роняю я негромко, но так, чтобы она меня расслышала через разделяющую нас дюжину шагов, — разве вы не знаете, что она подчеркивает морщины?
Она захлопывает пудреницу так яростно, будто дергает за рычаг моей гильотины.
— Проваливай, потаскушка, — шипит так натурально, аж завидки берут. Я так не умею.
— А то что? — поддергиваю Дервиша к себе поближе.
— А ты думаешь, что твой фавор вечен? — стерва презрительно на меня щурится.
— Где-то это я уже слышала, — позевываю, — кажется, три недели назад. Перед тем, как вас постигло семейное несчастье, Кристина Сергеевна. Печально, что вы не сделали выводы из вашей предыдущей неудачи.
Моя противница бледнеет от ярости, делает шаг вперед. Дервиш тоже — двигается на полкорпуса, щерит голодно зубы.
— Тише, мальчик, — я натягиваю поводок до предела, напоминая, что команды к атаке не было.
Мы перекрещиваемся взглядами, схлестываемся взаимной неприязнью. Хотя ладно, чего уж тут, скорее ненавистью. Я — разрушила её брак. Она — тридцать лет трахалась с Ним. Интересно, что такое могло бы вдруг случиться, чтобы я могла спокойно стоять в трех шагах от этой курицы и не мечтать вцепиться пальцами в её кучерявую гриву?
И все же, сейчас… Мне есть чему удовлетворенно улыбнуться.
— Идем гулять, мальчик, — разворачиваю морду псины в сторону клятого комплекса, — не надо есть эту тетю, тебе диетолог запретил есть старое мясо.
Ухожу, ощущая на лопатках бессильный яростный взгляд. Упиваюсь, что уж там. Только когда мы отходим на достаточное расстояние от моей противницы, тянусь к песьему загривку и треплю по нему с затаенной нежностью.
— Черт с тобой, паскудник, — ворчливо замечаю я, — можешь воровать у меня одеяло сколько захочешь.
Дервиш дергает хвостом — ему, мол, эти высочайшие разрешения поборту, он не собирался отказываться от вредных своих привычек. Несется к первому препятствию на своем пути.
Вечен ли мой фавор?
Черт его знает.
Но судя по злому взгляду Кристины Сергеевны Козырь, выписанному этой псине — она явно надеялась, что хоть Дервиш между нами двумя выберет её. И я рада бесконечно, что ей обломалось!