Режим они свято соблюдали, но жизнь превратилась в пытку. Ребенка пытали голодом. Себя – бессонными ночами.
Бедный Мика всю ночь тряс на руках страдающее дитя. А утром – на работу.
Через десять лет родилась вторая дочь. Ее кормили каждый час, и днем и ночью. Никакого режима. Но все равно – тюрьма. Маленькие живут за счет взрослых, выжирают из них все соки. Мака не сдавалась. Ее основные интересы были вне семьи. Она купила кусок земли и строила дом.
Девочки ходили в школу. Мака не знала, как они учатся. Мика знал. Он покупал учебники, проверял уроки.
Дни лениво тянулись один за другим, и вдруг неожиданно – дети выросли. Молодость проскочила.
Было непонятно: как из таких долгих одиноких дней складывается такая короткая жизнь…Мака построила дом. Продала и построила другой, с учетом прежних ошибок. И вдруг – увлеклась. Ей нравилось строить.
Выяснилось, что ее бабка Ульяна тоже строила дома у себя в городе Лисичанске. Гены передались. Мака стала строить дома на заказ, не такие, как Ульяна, хатки-мазанки. Она строила по английским и голландским проектам, большие и не очень большие, кирпичные и штукатуренные, с мягкой современной крышей, которая не ржавеет и не гниет.
Заказов становилось все больше. Мака организовала свою фирму. У нее была своя бригада. Она собирала ее по человеку, как дирижер собирает виртуозов в свой оркестр.
Первая скрипка: прораб Федорыч – скандальный, энергетический, толстучий. С ним никто не хотел связываться. Федорыч разевал хавальник (открывал рот), и стоящий напротив отмахивался обеими руками: делай что хочешь, только замолчи. Федорыч брал на горло, однако дело знал. Таджики рыли ленточный фундамент. Мака не любила подвалов. В них всегда скапливалась вода.
Таджики – настоящие землеройки. Траншеи – глубокие, ровные. Никто не умел так работать с землей.
Белорусы клали стены. Хорошие каменщики, белорусы.
Молдаване штукатурили. Красили.
Армян Мака избегала. Хитрят. Но Маку перехитрить нереально. Она видит человека сразу и всего в полный рост и на полтора метра в землю.
Рабочие в основном – временщики. Хапнуть – и в норку. Эффект суслика. Но встречались таланты. Мака их сразу замечала.
Среди таджиков она отобрала Саида. Сорокалетнего учителя математики. Все, за что брался, делал безукоризненно, добротно. Здоровался сдержанно и уважительно. Интеллигентный, значительный – буквально лауреат Нобелевской премии.
Мака предложила Саиду постоянное место в своей бригаде, дала хорошую зарплату. Это была большая удача, но он не показал радости. Выслушал бесстрастно. Бровью не повел. Видимо, деньги и удобства – это временные ценности для Саида. Ему важнее – постоянные ценности: честность, достоинство, Аллах акбар…
Мака тоже стала брать на горло, как Федорыч. Никому не верила и орала. По-хорошему ничего не получалось. И только с Саидом вела себя как на дипломатическом приеме: внимательно слушала. Выбирала выражения.
Со временем Мака превратилась в хабалку. Возможно, такого слова не существует в русском языке. Но что это значит, можно догадаться. Хабалка – женщина громкая, грубая, бесцеремонная и зажимистая. О воспитании не может быть и речи.
Мака и Федорыч иногда схлестывались, как два акына на состязании. Было что послушать. Бушевала такая сдвоенная энергия, что могли рухнуть потолочные балки.
И внешне Мака изменилась. Между бровями легла привычная складка – след долгих раздражений. Она редко улыбалась. Никому не верила – все врут и воруют. Смотрела напряженно, как куница, выслеживающая добычу.
Но бывало – улыбалась. И тогда рассвет над Москвой-рекой. Зубы белые, глаза лучатся, деньги во всех банках земного шара. Не женщина – мечта.
Деньги были. Но Мака страдала. А вдруг деньги кончатся? На что жить? Можно сдавать пятикомнатную квартиру в центре, но там окопался Мика. Необходимо выковырять Мику из квартиры. Это не просто. Если Мика чего-то не хочет…
Мика всю жизнь на ней ехал. И сейчас продолжает. И все кончится тем, что она умрет, а он останется и будет тратить ее деньги с новой женой.За окном начало светать. Спальня выплыла из мрака. У Маки была большая спальня – шестьдесят метров. И большая кровать. Лучшая кровать в мире. Матрас плыл пароходом из Италии. В Италии его изготовляли по особым технологиям. Пришлось платить за технологии и за пароход, но зато не матрас – счастье. Значит, пришлось платить за счастье.
Мака давно жила хорошо и широко и не представляла себе, как спала когда-то на раскладном диване в разгороженной комнате. С Микой. Сейчас она спит одна. Половина пуста. И это тоже счастье – спать одной. Счастье номер два. Можно раскинуться во все стороны. Свобода!