«Видимо, они и сами не знают», — удовлетворенно подумала Гермиона и послушалась старшего.
— Тайную Комнату создал, собственно, Салазар Слизерин, в книге нет указаний, было ли это следствием ссоры с остальными Основателями или он создал ее раньше для каких-то своих целей. В этой Комнате, по легенде, он оставил некое чудовище. Открыть комнату может только наследник Слизерина, и если это случится, то с его помощью он сможет выгнать из школы всех недостойных обучаться магии. То есть, видимо, маглорожденных. И тут у меня опять есть вопросы.
— Какие?
— Во-первых, опять же, меня интересует слово «выгнать». Значит ли это, что все остальные тоже только оцепенеют, как та кошка? И почему вы так уверенно говорите о том, что это чудовище кого-то съест?
— Ну, съест-не съест, но убьет, — неохотно ответил старшекурсник Роули. — Есть такая байка, что полвека назад Тайную Комнату уже открывали. Тогда тоже сначала кто-то оцепенел, а потом одна грязнокровка все-таки умерла. Странно, что не больше, конечно, но в общем, чудовище не безобидное, и оцепенением можно не отделаться.
— Жаль, — искренне сказала Гермиона. Она действительно надеялась. — Но у меня есть еще один животрепещущий вопрос. Как, собственно, чудовище определяет, кто чистокровный, а кто нет?
— Грейнджер, не тупи! — воззвал к ней староста. — Сама же сказала: наследник Слизерина с помощью чудовища выгонит недостойных. То есть, определять будет не чудовище, а наследник.
— Вот как. Подразумевается, что он знает всех маглорожденных в школе?
Староста озадачился, но ненадолго.
— Ну, во-первых, узнать-то не так уж сложно. По мере нагнетания паники на факультетах начнут обсуждать будущих жертв, мол, тот и этот грязнокровки, как бы с ними чего не случилось. Наследнику остается только слушать. Во-вторых, думаю, замысел состоит в том, чтобы убить нескольких известных наследнику грязнокровок, а остальные, если нормальные, должны бы сами сбежать.
— А вот кстати, много ли на свете таких чудищ, которыми можно управлять? — вдруг осенило Гермиону. — Ведь его же надо тихо провести по замку до нужного места, да жертву указать, да сделать так, чтобы никто чистокровный не пострадал, чудовищу-то, небось, все равно, кого убивать.
— Мысль интересная, однако вопрос не по адресу, Грейнджер, я Уход за Магическими Существами не брал. И тебе не советую, плебейское дело, потеря времени.
— Так, я бы попросил! — раздалось откуда-то от камина.
— Прошу прощения, для некоторых это профильный предмет и главный способ поддержать семейное производство. Но для остальных... — Генри выразительно развел руками. — СОВ, конечно, получить довольно легко, но в дальнейшей жизни пользы от этого никакой. Так что, Грейнджер, хочешь анализировать чудовищ — иди какую-нибудь книжку возьми, что ли. «Волшебных тварей», например. Поскольку даже те, кто ходят на уход, вряд ли вот так запросто перечислят всех опасных тварей, которые в той или иной степени поддаются дрессировке. И это мы еще не учитываем Империо.
— Думаешь, он может использовать Непростительные прямо в Хогвартсе? — Гермионе стало очень неуютно от такой перспективы
— Грейнджер, если мы все правильно поняли, этот наследник собирается убивать. Пусть и с помощью какого-то чудовища. Ему, если поймают, что так, что эдак в Азкабан. Вряд ли его остановит тот факт, что это Непростительные.
Старшекурсники погрустнели еще больше.
— В общем, так, Грейнджер, ты на всякий случай изучай на досуге подходящих чудовищ. Пока что не паникуем, ждем, что будет дальше. Если будут еще жертвы, по школе будешь передвигаться исключительно вместе со всеми, никаких одиночных романтических блужданий, понятно тебе?
— Куда уж понятнее, — буркнула Гермиона. Остро захотелось назло этому типу отстаивать свою личную свободу перемещения, но жизнь, пожалуй, все-таки была дороже. Гермиона, впрочем, надеялась, что оцепенение миссис Норис было дурной хэллоуинской шуткой. Жуткой, но единственной в своем роде.
Кто наследник?
Он взошел на ночную тропу безмолвной охоты
Перемазавшись кровью убитой воды.
— Что, Грейнджер, думаешь, спряталась за спинами старших — и все, тебя никто не тронет? — нашептывал ей Малфой на следующий день, по пути на завтрак. — Ничего подобного! Скоро, Грейнджер, скоро все эти предатели крови закончат школу. И старшими станем мы, Грейнджер. Мы будем устанавливать правила! И тогда тебе не жить.