— Кошмар! Кто вообще до такого додумался?!
— Понятия не имею! Я сидела вот здесь, думала о смерти, как вдруг эта штука пронзает мне голову! Вон она, ее туда смыло, — проследив взглядом за призрачным указующим перстом, Гермиона увидела под раковиной небольшую и совершенно мокрую книжку в черной обложке, но решила посмотреть на нее позже. Она ведь, как-никак, по делу пришла.
— Ужасно тебе сочувствую, кто бы ни был этот человек, это было очень грубо с его стороны, — издалека начала она. – Но, вообще-то, я хотела тебя кое о чем расспросить…
— Какие могут быть расспросы, сама подумай! Ты бы в таком состоянии захотела о чем-нибудь говорить? Ты хоть представляешь, как мне горько, обидно, и… и вообще! – и, всхлипнув, она вернулась в сливной бачок.
Гермионе оставалось лишь вздохнуть, признавая свое поражение. Вечно они с Миртл оказывались в противофазе: как только Гермиона хотела у нее что-то узнать, Миртл отказывалась разговаривать. По сугубо внутренним причинам, конечно, но кому от этого легче? Гермиона попыталась вспомнить, что же она хотела разузнать у Миртл в прошлый раз, но не смогла. Она зашла в туалет (туфли так и так уже намокли) и подобрала книжку. Вдруг она библиотечная? Тогда надо ее вернуть. Но когда, выйдя из туалета, она открыла ее, оказалось, что это просто ежедневник. Довольно старый и совершенно чистый, в нем был только адрес магазина в Лондоне, имя «Т.М.Реддл» на первой странице и дата 1943 на корешке. Интересно, откуда здесь взялась эта вещь? Не книга даже – канцелярская принадлежность полувековой давности.
И – странное дело! – Гермиону не оставляло ощущение, что этот блокнот может пригодиться ей, чем-то помочь, раскрыть какие-то тайны. А ведь она точно видела, что он пуст, в нем ничего не написано. Решив разбираться с собственными предчувствиями позже, она завернула находку в не пригодившуюся спортивную форму, чтобы не намочить сумку и ее содержимое, убрала ее и пошла в общежитие, докладывать об отсутствующих успехах.
Старосты, конечно, были не в восторге, но решили подождать, пока Миртл успокоится, а Флинт разберется с отработками. А что им еще оставалось делать?
* * *
Поздно вечером, устроившись в углу гостиной с книжкой, Гермиона вспомнила о найденной тетрадке. Достала ее, осмотрела, просушила свою форму. Тетрадка в целом почти не пострадала. Конечно, бумага слегка сморщилась, листы местами слиплись, но могло быть гораздо хуже. Пожалуй, можно было считать это везением.
Она никак не могла понять, зачем вообще взяла с собой чей-то старый ежедневник, но чувствовала, что все сделала правильно. Он просто будто бы сам попросился ей в руки, и теперь ей очень хотелось им воспользоваться. Вообще-то, у нее был ежедневник, подаренный в прошлом году Гринграсс. Он еще не закончился, она даже половину страниц не исписала. Начинать новый было бы нерационально, если вести записи в двух блокнотах разом, в них ведь и запутаться можно. Впрочем, можно разделить записи по тематике… или еще по какому-нибудь признаку. Или в одном делать заметки для учебы, а в другом наконец-то начать вести дневник. Это не так уж важно. Важно, что она всегда мечтала о таком ежедневнике: очень старом, слегка потрепанном, явно с историей, но при этом чтобы им никто раньше не пользовался. Этот, конечно, был подписан, что слегка не вписывалось в ее представления, но все остальное-то! Она просто не могла отказаться от возможности что-нибудь в нем написать.
Но сначала, конечно, следовало проверить, нет ли в нем каких-нибудь скрытых записей. Гермиона вспомнила подходящее заклинание, но оно не дало никакого результата. Похоже, ежедневник действительно был пуст, несмотря на почтенный возраст и потертый вид. А потому Гермиона снова открыла его, на всякий случай, совсем уж для очистки совести потерла его обнаружителем и, не получив никакого результата, вывела на первой странице дату. Секунду цифры проступали на бумаге, а потом вдруг пропали. И на чистом листе зазмеились слова, написанные чужим, незнакомым почерком: «Привет! Кто ты и как к тебе попал мой дневник?»
Диалоги о
Моя красивая тетрадь
Во сне не хочет умирать...
Гермиона не то чтобы даже испугалась. Она оторопела. Все, что она читала о магическом мире, заклинаниях и чарах, не подготовило ее к тому, что владелец старого дневника может каким-то образом пообщаться с ней через принадлежащий ему предмет. В первый момент она вообще испытала иррациональное ощущение, что с ней говорит сам дневник. Но уж этого-то быть никак не могло.