― Не знаю, что сказать. Моя мать немного чокнутая. Она наполовину рома.
― Кто?
― Цыганка.
Очаровательно нахмурившись, он почесал за ухом.
― Мне это по-прежнему ни о чём не говорит.
Она рассмеялась.
― Не знаю, как ещё их описать. Выходцы из Восточной Европы, они прошли через Грецию и мигрировали во Францию и Англию, прежде чем отправились в Америку. Это совершенно особая самобытная культура, не похожая ни на что другое, с чем ты когда-либо сталкивался. Мой отец ― типичный каджун-креол с корнями, уходящими глубоко в луизианские болота.
Кэйд с улыбкой вытянулся на кровати и стал слушать.
―Ты же не понял, о чём я толкую, верно?
Он посмотрел на неё с очаровательной и такой нежной улыбкой:
― Ни слова. Но я слышу, с какой любовью ты говоришь о них, и именно этого жажду. Расскажи мне ещё о своём смешанном семейном наследии.
Джо свернулась калачиком рядом с ним, желая, чтобы он снял свои доспехи и она могла прижаться к нему.
― Моя тётя Мари ― она увлекается генеалогией ― клянётся, что семья моего отца на самом деле валлийского происхождения, и что в нас течёт кровь друидов. Но это было много веков назад... Возможно, даже до твоего рождения.
Кэдиган рассмеялся над тем, как она высмеивала его возраст, а потом смеялся, слушая истории о том, как безумные кузины искали призраков и гоблинов, и с их готовности продать душу за ночь в замке фейри.
Она была такой нормальной, и он невольно задумался, каково иметь такую семью, как у неё.
В детстве он часто мечтал о том, каким будет мир за пределами монастырских стен. Брат Эйриг часто бранил его за праздные мысли.
«Молись, чтобы ты никогда не познал страданий и ужасов мирского мира, мальчик. Будь благодарен, что ты здесь, с нами, трудишься для Нашего Господа».
И все же любопытство никогда не покидало Кэдигана. Вот почему он вызвался звонить в колокола, собирая остальных к молитве.
С колокольни Кэдиган мог видеть покрытый буйной растительностью богатый мир, который, казалось, бесконечно простирался во всех направлениях. Там он мог мечтать о нормальной жизни. О жизни, где каждый день приносил ему новые, захватывающие приключения, вместо серых стен и скучной рутины утренних молитв, домашних дел и вечерних молитв.
Всё изменилось в одночасье, когда король Поуиса, Элисед ап Гуилог въехал со своей армией через их ворота, чтобы укрыться от преследовавших их мерсий. Недавно взошедший на трон мерсийский король Этельбальд стремился покорить кимров, саксов, и поработить собственный мерсийский народ.
Хотя он и мечтал стать бретвальдом — королём всей Британии, — Этельбальд, смог лишь править английскими землями к югу от Хамбера, пока его не убила личная стража.
Безмозглый ублюдок.
Поход Этельбальда против Элиседа привел к тому, что Кэдигана лишили дома и втянули в кровавую войну в возрасте, когда мальчики ещё в лоне семьи, а не по колено в грязи, пропитанной внутренностями. Он быстро понял, насколько был прав брат Эйриг, когда бранил его за желание оставить монашескую жизнь.
Кэдигану хотелось лишь одного — вернуться к тому, что он так глупо отверг. Прошло три года, прежде чем армия миновала тихий холм, на котором возвышался монастырь.
Радость бурлила в жилах, пока он мчался по склону, одержимый желанием увидеть братьев и обнять их.
Однако в момент, когда Кэдиган поднялся на вершину и увидел, что осталось от монастыря, его сердце разбилось вдребезги. Через несколько дней после его отъезда Этельбальд повёл своих солдат к монастырю и уничтожил его в отместку за помощь, которую монахи были вынуждены оказать Элиседу и его войскам. Монахов жестоко убили, а монастырь сожгли дотла.
Остался только пепел и обломки колокольни, на которую Кэдиган когда-то забирался, чтобы созвать монахов на молитву.
Именно гнев из-за этой несправедливости пробудил спящую демоническую сущность. Он выпустил свою ярость на мерсий, саксов и всех, кто встал у него на пути. Ослеплённый ненавистью, Кэйд потерял себя в той войне.
До того дня, как встретил Этлу.
Она вернула ему душу. Точнее, так он по глупости думал. Ложь, обман, безжалостность.
Ненависть.
Это всё, чего заслуживал такой демон как он.
― Ты меня слушаешь?
Он провёл рукой по мягким тёмным волосам Джозетты.
― Да, любимая. Каждое слово. И мне жаль, что ты злишься из-за того, что Аманда бросила тебя, и теперь ты единственная нормальная в вашем клане. Ей не стоило ставать на сторону своей близняшки относительно всего паранормального.