Роза позвонила ровно в семь.
– Добрый вечер, Самвел! – в голосе мелькнула нота сомнения, я ли взял трубку.
– Здравствуйте, Роза!
– Вы меня узнали?! Это радует.
– Я вас запомнил.
– Приятно слышать. Ваш друг пригласил нас с Аней в гости. Вы собираетесь к нему идти?
– Он приглашал не к себе, а к нашему приятелю.
– Вот как? Но это неважно. Так вы будете?
– Да, я буду. Только вы позвоните, пожалуйста, Эдику. Он с нетерпением ждёт вашего звонка.
– Хорошо, что будете. Не беспокойтесь, я не стану испытывать его терпение. Сейчас позвоню.
До прихода наших новых знакомых в комнате Араика уже было шумно. Звучали песни Шарля Азнавура, заглушаемые громким смехом Сусанны, девушки доброй, отзывчивой и компанейской, но раздражающе громкоголосой. Она пришла с подругой, которая, в отличие от неё, говорила тихим голосом и лучше понимала юмор. Услышав музыку, зашла «на огонёк» и молодая соседка по коммунальной квартире, которая неизменно присутствовала у Араика на всех подобных мероприятиях. Узнав, что намечается вечеринка, она восторженно блеснула глазами, побежала к себе переодеться и скоро вернулась с записями Дженис Джоплин.
Наконец пришёл Эдик с девушками, шумно со всеми поздоровался и стал представлять нас своим спутницам. После того как каждый из нас выразил своё удовольствие от знакомства, все кое-как разместились вокруг небольшого журнального столика с угощениями. Кто сел в кресло, кто на кровать, кому-то попался стул. Разлили по бокалам вино и выпили за встречу. Эдик предложил тост за своих новых подружек – Розу и Анну, двух сестёр, как он их представил, потом, правда, уточнил: двоюродных. С ними его, как он выразился, судьба сподобилась свести сегодня в кинотеатре. Мы стали чокаться и желать девушкам здоровья. Роза поблагодарила за тост, сказала, что повод для знакомства подал я, и рассказала, как она всячески старалась меня угостить и как я скромно отказывался. Подруга Сусанны спросила про фильм, понравился ли он нам и стоит ли его смотреть, на что Эдик уверенно заявил, что американцы плохое кино не снимают. Розе пришлось его поправить, сказать, что фильм английский, и, отвечая на вопрос, высказать о нём своё суждение. Она прекрасно владела речью и быстро привлекла к себе всеобщее внимание. Говоря о фильме, Роза назвала его посредственным, приводя доводы, впрочем, высказывала их ненавязчиво:
– Как мне показалось, сюжет излишне затянут, события, к сожалению, предсказуемы, что уже характеризует картину не лучшим образом. И хотя актёры играли неплохо, но в целом фильм впечатления не произвёл.
Ни я, ни Эдик ей не возражали. И тут в наступившей паузе она обратилась ко мне, направив на меня жгучие лучи своих глаз:
– Самвел, а вам фильм понравился?
– Очень, – сказал я.
Мой ответ Розе показался неожиданным. Она чуть подняла брови:
– Интересно чем?
– Тем, что во время сеанса мы с вами встретились.
Лицо её озарилось счастливой улыбкой:
– Прекрасный ответ. Я очень рада это слышать.
Эдик, который следил за всем, что делала и говорила Роза, сверкнул на меня глазами и украдкой показал кулак. Когда Сусанна с Араиком стали медленно кружиться под музыку, он пригласил Розу на танец и не отпускал её в течение трёх следующих блюзов. Звучал надрывный голос Дженис Джоплин в записи, к сожалению, не лучшего качества. Мы с Араиком поочерёдно приглашали остальных девушек. Таинственная Анна всё больше молчала, а на адресуемые ей вопросы отвечала скупо и односложно. И только слабая улыбка на её лице помогала рассеять подозрения в заносчивости и говорила о том, что такова её молчаливая натура. Я же больше общался с миловидной подругой Сусанны, предоставив Эдику возможность использовать свой шанс с Розой. Он держал её, похоже, цепко и отпустил лишь в образовавшуюся паузу при смене магнитофонной ленты. Когда вновь зазвучал завораживающий голос Азнавура, Роза подошла ко мне:
– Эта песня Шарля моя любимая, я могу вас пригласить?
– Конечно, – я встал и взял её за руку.
Звучала знаменитая Isabelle, несомненно, одна из лучших песен Азнавура, которая буквально с первых аккордов берёт слушателя за душу. А как хороша в аранжировке партия скрипки! Даже не представляю исполнение этой песни (впрочем, и других его произведений) кем-то ещё, кроме автора с его уникальным голосом и неподражаемой манерой пения.
– Спасибо за приглашение, – сказал я Розе.
– Ваш друг ведёт себя настойчиво, но он не в моём вкусе.