– Д-да, доктор Акаги… – выдавил я.
– Рицко, это может быть опасно? – обеспокоенно спросила Мисато, до этого стоявшая рядом и слушавшая всё буквально с открытым ртом. – И чем это может быть вызвано?
– Вряд ли это опасно… – задумчиво протянула Акаги. – Скорее даже наоборот – только полезно. Если так будет продолжаться и дальше, нам не нужно будет беспокоиться о том, что в следующем бою Пилот может умереть в контактной капсуле от кровопотери.
– Спасибо за заботу, – саркастически буркнул я себе под нос.
– …А что касается возможных причин… – продолжала тем временем наша Менгеле, не обратив никакого внимания на мою реплику. – То тут у меня есть одна версия…
– Возможное влияние ЛСЛ на организм? – предположила Мисато.
– Близко, но не то. Та же Рей уже несколько месяцев контактирует с ней, а её раны после аварии заживают с обычной скоростью.
– Ева, – сумрачно уронил я. – Это моя Ева, да?
– Скорее всего, – подтвердила Акаги. – Похоже, что вы как-то связаны, причём на очень глубоком уровне. Я не говорю о твоих стигматах, хотя ничего подобного мы даже и не предполагали… Просто… В настоящий момент Евангелион-01 без всякого нашего вмешательства, находясь в анабиозе, тоже самовосстанавливается. Причём не только живая плоть, но и металлокерамическая бронеткань, что вообще-то невозможно…
– Ты как-то связан со своей Евой, Синдзи, – глядя мне в глаза, произнесла Рицко. – Не знаю, как это возможно, но вы связаны – она не просто твой робот, а ты не просто её Пилот. И мы обязательно должны понять, что это всё означает.
– А сейчас вы не понимаете, – невесело усмехнулся я.
– Нет, – вынуждена была признать Акаги. – Но мы непременно всё выясним – только дай время. Теперь, когда у нас в распоряжении есть тело Самсиила, мы обязательно продвинемся вперёд – новое оружие, новые источники энергии, новые лекарства и материалы…
– Сейчас меня больше волнует то, что у меня в организме начались мутации, – несколько нервно заметил я. – Сначала у меня будут быстрее зарастать раны, а что потом? Отрастут щупальца и клыки, чтобы я мог рвать Ангелов, даже не залезая в Еву?
– Не преувеличивай, Синдзи, – поморщилась Рицко. – Нет у тебя никаких мутаций, мутации – это совсем другое. А всё, что под этим понимают обычные люди, по своей сути не более, чем бред идиотов и охочих до горячих сенсаций журналистов. Похоже, что мы просто столкнулись с ещё одним из неизученных аспектов Евангелионов – такое уже было раньше, такое наверняка будет и в будущем. Евы – слишком сложные конструкты, кое-что мы в них до сих пор не понимаем…
– Лучше скажи, что мы лишь кое-что в них вообще понимаем, – буркнула Кацураги, скрещивая руки на груди. – Проклятье, Рицко!.. Вы же сделали оружие, которое так до конца и не поняли! Разве так можно? А вдруг это всё окажется ещё страшнее, чем Второй Удар?
– У нас не было другого выхода, Мисато, – жёстко сказала Акаги. – Ты же видишь, что кроме Евангелионов нам нечего противопоставить Ангелам. За два месяца уже двое – это начало войны, майор Кацураги. В которой мы просто не имеем права проиграть – нам не нужен Третий Удар.
– Мне-то ты что это говоришь? – даже немного удивилась Мисато. – Я и так всё прекрасно понимаю… Если нам не нужен Третий Удар, значит – мы его предотвратим! Верно, Синдзи?
– Угу, – невнятно промычал я.
Мы его предотвратим…
Перед глазами внезапно встали последние мгновения жизни Мисато и Рицко…
…Пистолет в руке Гендо, позади стоит Рей.
«Лжец», – голос Акаги.
Выстрел. Рицко падает в огромное озеро ЛСЛ, плещущееся под ногами распятого на громадном кресте в Терминальной Догме Первого Ангела.
…Мисато, истекая кровью, лежит перед закрытыми дверьми лифта, уносящего Синдзи к ангару с Евой-01.
«Кадзи, я всё правильно сделала?..»
Взрыв взламывает пол.
…Я помотал головой.
Ну, уж нет!
Вот такой исход мне ни разу не нужен – я его мог бы и даром получить, не прикладывая столько сил и усилий. Очнулся бы на берегу океана ЛСЛ рядом с раненной и непонятно как выжившей Аской и сидел бы, робинзонил…
Но нет же – я пошёл другим путём, в конце которого отнюдь не планирую такой исход. А что планирую? Да фиг его знает… Но уж точно не такое. А дело-то нелёгкое – проблемы так и окружают со всех сторон, а добрые коллеги так и норовят подкинуть новых.
Хотя, тоже мне проблему нашли – зарастает на мне, видите ли, всё быстро… И что? Мне же только лучше – в бою проживу подольше. Ева стоит себе, залитая охлаждающей жидкостью, и тоже раны заращивает? Тоже отлично – меньше расходов на ремонт, деньги налогоплательщиков можно будет на что-нибудь другое потратить…
Так что, всё фигня – прорвёмся! Надо будет, и мутированный стану с Ангелами сражаться!
Вечерело, солнце клонилось к закату, воздух был свеж и прохладен. Где-то опять стрекотали надоедливые цикады, которые после потепления климата расплодились по всей Японии в неимоверных количествах.
– Синдзи, да хватит уже смотреть на свою руку! – не выдержала Мисато, глядя на то, как я сверлю глазами обожженную ладонь.
Мы с командиром шли по направлению к спецстоянке, чтобы забрать машину и возвращаться домой. Точнее, я собирался возвращаться насовсем, а вот Кацураги ещё нужно было потом заехать в штаб-квартиру, отчитаться о проделанной работе.
– Просто мне не по себе, – лаконично пояснил я. – Неохота думать, что с моим организмом творится какая-то чертовщина…
– Нет тут никакой чертовщины – просто есть какое-то ещё малоизученное, но объяснимое с научной точки зрения явление, – выдала Кацураги. – И вообще, чего ты беспокоишься? Раны будут быстрее заживать – разве ж это плохо?
– Никто не спорит – хорошо, – скептически заметил я. – Но, что если это только начало чего-то большего? Вдруг у меня и правда начнут отрастать щупальца и клыки?
– Синдзи, у тебя просто слишком богатая фантазия, – рассмеялась майор. – Успокойся.
– Да я-то спокоен…
– Что-то незаметно.
Мисато достала брелок с ключами, выключила сигнализацию, включенную ею уже по привычке – просто ума не приложу, кто мог бы угнать машину из охраняемого солдатами лагеря?..
– Синдзи! Синдзи Икари! – проорали где-то рядом. С русским акцентом, между прочим. И довольно знакомым голосом.
Я огляделся по сторонам в поисках источника звука, и довольно быстро нашёл его.
Среди примерно полудюжины разнокалиберных легковушек, словно слон среди бегемотов возвышался здоровый армейский броневик в бело-серо-чёрной камуфляжной окраске. Чем-то похож на американский «Хамви-Хаммер» – четырёхколёсный, массивный, с прямоугольными очертаниями и крупнокалиберным пулемётом на крыше, но явно не он. Потому как пулемёт этот явно не «Браунинг», а русский «Корд» или «НСВ», бронестёкла меньшие по размеру и дизайн кормы совершенно иной… Ну, и к тому же, высунувшись из люка, мне махал снятой с головы кепкой уже знакомый старлей – Артём, если мне не изменяет память.
– Знаешь их? – поинтересовалась девушка, глядя на то, как открывается задняя дверь, и из броневика выпрыгивает пара солдат в полевом камуфляже.
– Ага, – кивнул я. – Это они первыми на место падения контактной капсулы прибыли, и тот, который слева – Артём его зовут, ко мне в лазарет приходил. Второго тоже, кажется, помню – это переводчик…
– Синдзи, здорово! – протянул мне руку русский лейтенант.
– Здравствуйте, Артём, – после секундного замешательства пожал я его руку. Что-то я отвык уже от этого обычая за время своей жизни здесь…
– Как дела, как жизнь молодая?
– Спасибо, нормарьно.
– Ну и здорово. Вот, знакомься. Это – Вадим, переводчик наш штатный, – хлопнул Артём второго бойца по плечу.
– Приятно познакомиться, – поздоровался я и с Вадимом.
– Что, тебя уже выписали из госпиталя? – поинтересовался Артём, переходя на общение через переводчика. Всё-таки у него были большие сомнения относительно моего владения русской речью, в чём я его не стал разубеждать.