Ан покивала, но решила, что это наверняка загадка вроде того, кто всё-таки Дедушка на самом деле, дедушка или бабушка.
— Полагаю, наш бесстрашный укротитель чужих дочерей испугался того, что с тобой сделал, и сбежал, — пояснил дядя. Ан непонимающе уставилась на него, и Первенец пояснил, — Испугался мести твоего отца. Хотя месть Строителя будет ничем не лучше.
— Мести? — спросила Ан, чтобы хоть что-то спросить.
— Мести. Твой отец его убьет, когда узнает, что случилось.
Отец! Ан встрепенулась.
— Мне надо папе позвонить, — она попыталась спрыгнуть из рук дяди на пол. — А то я не договорила!
— Чего?
Ан, сбиваясь, попыталась ещё раз объяснить, что ей нужно позвонить отцу. Если кто-нибудь успеет ему сказать, что она упала с балкона, он сейчас всё бросит и поедет домой.
— Полагаю, все, кто уже узнал о случившемся, будут звонить твоему отцу в последнюю очередь.
— Мне надо ему позвонить, я обещала!
— Ладно, позвонишь. Эх, что же теперь делать с этим дураком.
Ан притихла.
— Что там случилось? — тихо спросил дедушка, открывая балконную дверь к себе в комнаты.
— Не знаю, — честно ответила Ан. — Я просто увидела, как он Рем бьёт.
— И побежала ещё защищать?
— Ага. А вы тоже услышали шум?
— Вроде того, — кивнул дядя и хохотнул. — Хорошо, что не побежал разнимать.
— Это почему?
— А кто бы тебя ловил?
Ан попыталась улыбнуться.
— Интересно, где сейчас этот говнюк, — они зашли в комнаты дедушки. Ан вытянула шею, стараясь не выдавать своего любопытства. Но разглядеть получилось мало что. Свет падал снаружи и от большого морского аквариума на дальней стене. Ан могла разглядеть только силуэты мебели и блестящую поверхность стеклянного стола посредине.
— Полагаю, он убежал к матери и попытается покинуть дом. Для начала неплохо. Вряд ли он поднимет шум.
— Но с ним придётся что-то делать.
— Он напал на гражданина, — тихо сказал дядя.
— Самое худшее не произошло, а Рем больший член нашей семьи, чем иные дети по крови. Она будет благоразумна и не подведёт семью.
— Братья так просто это не оставят. С её отцом я поговорю, — дядя кивнул на Ан, которая всё ещё была на его руках. — А вот Строитель. Он не простит… Рем цела?
— Да, идёт сюда. А ты займёшься своим племянником, — велел дед. — Спрячь его куда-нибудь на пару дней. Я узнаю, где твои братья и задержу их.
— Хорошо.
— Рем проверь, она что-то долго идёт.
— А, ну, сейчас, — дядя ссадил Ан в глубокое кресло и ушел, на ходу разминая пострадавшую руку. Она растерянно раскрыла рот, глядя ему в спину.
— Сними рубашку, — тихо велел появившийся рядом дед.
— Что? — не поняла Ан.
— Тебя надо осмотреть.
Ан пожала плечами и стянула через голову сначала рубашку, потом футболку. Дед ощупал её плечо и бок, потом велел показать колено ноги, за которую дядя ее поймал, что-то пробормотал под нос и велел одеваться.
— Я в порядке?
— Полном. Рука двигается? А спина? Тут неудобно? — дед сунул руку ей под уже надетую футболку и надавил под рёбра. Ан вскрикнула от вспышки боли, и чуть было не оттолкнула деда. Но боль быстро прошла, а препятствие между рёбер, мешавшее наклоняться влево, пропало.
— Тебе не темно? — дед включил настольную лампу. Ан жадно оглянулась. В неярком свете стал видел большой стеклянный столик с раскиданными на нём журналами и бумагами, книжные шкафы вдоль стен и большой, почти на всю огромную комнату, светлый ковёр. Ан бывала здесь всего один раз с отцом, много лет назад, и мало что запомнила, кроме страха не понравиться Дедушке.
— Нет, всё в порядке, — Ан откинулась на спинку своего сиденье я, потом не удержалась и погладила обивку. Шершавая, блестящая, но не из кожи, как диваны в некоторых коридорах. И не наполнитель не такой мягкий. Видимо, дед тоже не любил мягких подушек, когда проваливаешься назад и не достаёшь ногами до пола.