— Она ребёнок.
— Потом будет поздно! Вы же знаете это! Почему вы хотите того же для девочки, я не понимаю!
— Вали отсюда, я всё сказал!
— Мы не собираемся забирать её у вас, — пошипела Рем. Ан нахмурилась. За Рем стояла темная тень. Строитель. Но что он тут делает? Зачем дядя сюда пришел? Что вообще происходит?
Она переступила с ноги на ногу, взгляд сместился, и сквозь щель она с удивлением увидела ещё одну фигуру: Счетовод. Тётка, как всегда, тощая и угрюмая, сидела на стуле, прямо и напряжённо, как никто никогда не сидел, и тоже молчала. Ан её побаивалась. Она не очень понимала, чем она занимается, но все очень её боялись.
— Я не хочу с тобой ни о чем разговаривать!
— Вы не имеете права обрекать Ан на ваше животное существование!
Отец ответил Рем непонятной фразой, от которой она отшатнулась и внезапно со ударила его ладонью по лицу. Отец взъярился, навстречу ему кинулся Строитель. Ан испуганно закричала.
— Пошли вон! — закричал Отец, отпихивая брата. Он внезапно резко оглянулся на дверь в спальню. Ан отшатнулась от двери и упала. Рем и Строитель молча, не глядя на отца, вышли. Счетовод пожала плечами.
— Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть, что ты сломал девочке жизнь. Наше дело предложить.
Хлопнула дверь в гостиную. Отец несколько мгновений стоял посреди пустой комнаты и смотрел в пол. Потом молча подошел к двери в спальню. Ан сглотнула и приготовилась к вспышке его ярости. Но ничего такого не произошло. Отец молча сел рядом с ней на пол и скрестил ноги. Потом усадил Ан в получившееся гнездо и обнял. Она поднялась, уткнулась носом ему в шею и улыбнулась.
— Ты моя, поняла? И ничья больше, — Отец погладил Ан по волосам. Она кивнула. — Повтори!
— Я твоя и ничья больше, — послушно повторила Ан.
Отец медленно кивнул. Они сидели так несколько минут, пока Ан не начала засыпать. Отец неуклюже клюнул её жесткими губами в лоб и отнёс её обратно в кровать.
— Па, зачем они приходили? — пробормотала Ан на ухо легшему рядом отцу.
Отец сначала раздраженно пробунил что-то в сторону, потом нехотя ответил ей:
— Дураки, поэтому припёрлись. Эта коза права качать вздумала…
— Почему Рем коза?
— Спи уже, не твоего ума дело.
Ан кивнула и накрылась одеялом по нос. Отец снова начал злиться. Быстрее бы уехать отсюда.
4
Ночь прошла спокойно. То ли Ан удачно выбрала место для ночёвки, то ли до сих пор никто не заметил незванных путешественников, но никто их сон не тревожил.
Висельник очнулся на рассвете. Ан вздрогнула, когда сквозь дрему услышала хрип и человеческий голос. Она приподняла голову и посмотрела на чернорсяого. Монашек приподнялся на локтях и непонимающе хлопал глазом. Ан молча ждала, пока он сам её заметит. Внешне паренек выглядел почти живым человеком. Огонь-камень сработал отлично, даже веко на выбитом глазу затянулось и скрыло пустую глазницу.
…Отличная вещь, эти огни-камни. Ан вспомнила двуногое, из которого два месяца назад по случаю сделала этот камень. Камень, так-то, предназначался Осану, но есть вещи, которые так просто не исправить, особенно, если человек не хочет спасения.
Некоторые люди бывают чертовски упрямыми и тупыми эгоистами, даже не понимая, какую боль причиняют другим. Но с этим, наверное, тоже ничего не поделать.
Чернорясый с трудом сел. Его руки мелко дрожали. Он огляделся и уставился на Ан полным ужаса глазом.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Ты кто? — прохрипел Меркий. Ан оскалила зубы, потом вспомнила, что маска по-прежнему на ней, и разочарованно расслабила мышцы.
— Никто.
— Э… — мужчина замер. Его единственный глаз по-прежнему дико вращался. Ан молча наблюдала. Кел под её спиной не двигался.
— Я… А я… я… — чернорясый вздрогнул и начал ощупывать себя трясущимися руками. Ан позабавилась, с каким стыдом он сунулся было под подол рясы, но вспомнил про её присутствие и одёрнул руки.
С особым ужасом висельник прикоснулся к выбитому глазу. Сначала дрожащие пальцы коснулся щеки, потом осторожно подвинулись к ввалившимся веку. Оставшийся глаз висельника наполнился слезами. Видимо, он до последнего надеялся, что на самом деле не видит из-за повязки.
Ан не стала мешать ему рыдать, выть и грызть пальцы. На его месте она бы сама вырвала горло любому, кто попробовал бы сунуться к ней с утешениями, даже если это был спасший её от смерти человек.
Наконец, висельник навылся и затих, уткнувшись лицом в колени. Ан решила, что он успокоился.
— Ты сам-то кто?