Свою судьбу я посвятил Церкви Исуса Нашего Христа, и обратного пути у меня не было. А Церковь за это — предоставила мне в пользование это место жительства абсолютно бесплатно. А в ответ я должен буду отдать свою жизнь ради неё. Считаю это честным и справедливым контрактом.
Весь небоскрёб, в котором на сороковом этаже располагается моя скромная квартира, принадлежал Церкви, был заселен служащими Церкви, и обслуживался вспомогательными службами Церкви. Очень удобно.
Естественно, что жили здесь не простые служки из храмов, а лишь сотрудники с чином от Клирика третьего уровня и выше. У меня как раз третий уровень, можно сказать, втиснулся на последних силах. Хотя наставник обещает мой перевод на следующий чин в ближайшее время, уж больно хорошо я справляюсь с поручениями, которые мне доверяют.
И тем страннее то, что он дал мне утром.
Наличные деньги.
Зачем?
Все заработные средства я, как остальные церковные служащие, получаем на специальный лицевой счёт, к которому привязаны пластиковые карты, аккаунт для платежей в смартфоне или специальном платежном кольце. И потратить их нет никакой проблемы — терминалы принятия безналичной оплаты есть везде, естественно за исключение всяческих Городских дыр и трущоб, хотя и там их хватает. Даже бездомные на улице собирают подаяния уже не только в бумажный стаканчик из под кофе, но и переводами на свои электронные кошельки.
Аргумент что доступ к этому кошельку смогут получить киберпреступники или хакеры — смешны по своей идиотичности.
Попробуй взломать хоть что-то, что может быть связано с Церковью и получи огромнейшие проблемы с Церковным Департаментом Города. Тебя найдут, поймают, подвесят за причинное место и дадут спокойно повисеть дня два, чтобы ты подумал о своём поведении. Мало кто доживает до конца экзекуции. И преступники об этом знают. Поэтому взламывают всяческих простых рабочих лошадок, не связанных ни с кем серьезным. А уж если они решат связаться с такой силой как Церковь — то такая мелкая сошка как я им будет не интересен от слова совсем.
И вот пять тысяч талеров лежат в конверте на журнальном столике рядом. Я даже их не пересчитывал. Зачем? Я просто не знал, что с ними делать.
Все мои траты контролирует специальная церковная внутренняя фискальная служба. Им известно сколько я получил за свои услуги. Известно сколько я потратил и на что. Эти люди будут пострашнее Городского Налогового Департамента, тому просто нужны деньги, а эти следят, чтобы ничего лишнего у меня не завелось.
Вообще получить наличку проблем особых нет — банкоматов хватает. Другое дело, что в магазинах у вас к оплате купюры больше пятидесяти талеров скорей всего не примут. Купюры с таким номиналам и выше обычно бывают у преступников и бандитов, получающие свой доход от продажи наркотиков и оружия на улицах. Всем остальным платят зарплату на лицевые счета, как и мне.
Нет, куда потратить так, чтобы никто не увидел я найду. Только для чего мне это?
А если внутренняя фискальная служба посчитает, что я зарабатываю деньги на стороне? Это же будет первым и главным доказательством в моей измене. А измена карается всегда только одним — смертью. Причем карается везде и всеми, даже теми, ради кого ты предал своих. Предатели не нужны никому. И я это отлично знаю.
Средств мне на всё хватает, зарабатываю я заметно больше чем 80% в этом Городе. Я, честно сказать, ни в чем себе не отказываю. Если хочу что-то себе купить — покупаю. Если на это не хватает денег на счете, один из банков, принадлежащий церкви тут же выдаст мне кредит вплоть до миллиона талеров. А за целый миллион купить здесь можно практически всё, от самой крутой машины до суперновейших имплантантов.
У меня есть лишь одно объяснение, зачем наставник дал мне такие деньги. Прошлое задание выдала не Церковь, а кто-то другой. Возможно это была его личная просьба, или кто-то обратился с такой просьбой к нему. И отец Павел не стал открывать мне этот маленький нюанс, после чего расплатился со мной моим стандартным гонорарам.
Но теперь вопрос — это плохо или хорошо?
Не знаю. Даже голова начинает гудеть, стоит подумать о всех возможных хитросплетениях корпоративной политики.
Я жадно затянулся в последний раз, бросив окурок в урну в углу комнаты. Тлеющий уголёк навесом упал точно в цель. Пожара не будет, урна сама потушит огонёк, поэтому я любил проверять свою точность таким образом. Хотя, если сильно нажраться алкоголя — то риск непопадание стремиться к пятидесяти процентам — либо попадешь либо нет.
К слову об алкоголе. А не выпить ли мне сейчас бокальчик чего нибудь крепкого?