Об этой «нелюбви» к уличной преступности знали все, в том числе эти самые приезжие, которые без зазрения совести этим пользовались. Заснуть обдолбонаму наркоше прямо посреди улицы — стало обыденностью. Никто карманы ему чистить не будет, как бы руки не чесались. Его бесчувственное тело, чтобы не мешалось движению автомобилей, просто перетащат на тротуар.
Впрочем, всё могло очень резко поменяться, если ты нахамишь не тому человеку. Убийства, даже посреди толпы прохожих, в Нансангле уже давно никого не удивляли.
В районах подальше от станций метро — дела складывались несколько иначе. Люди жили своей обычной жизнью, работая прямо здесь на полулегальных фабриках и заводах, а на все заработанные ими денежные средства уже шла нешуточная борьба.
Жители Нансангла, помимо налогов в городской бюджет платили дополнительный сбор «на защиту», полагающийся местным правоохранительным структурам, но немыслимым чудом оказывающийся на руках у актуальных в этом районе триад или якудза. Так же они выплачивали религиозный налог, который уходил в местную буддистскую, синтоисткую, конфуцианскую или христианскую общины. Да-да, в Нансангле были христианские церковные приходы, мимо одного из которых я сейчас проходил.
Это был старый, построенный из камня наверное еще в восемнадцатом веке собор с большим крестом на крыше колокольни, стены которого украшали иероглифы с указанием на то, что этот приход принадлежит «Церкви Нашего Исуса Христа» и подконтролен Церковному Городскому Департаменту. Последний прикладывал не шуточные усилия, чтобы по настоящему зацепиться за азиатский квартал, так как основу его прихожан составляли крещеные уже в четвертом-пятом поколении китайцы и японцы. Новой крови очень не хватало, и маячила неиллюзорная возможность потерять Нансангл для Церкви навсегда.
А это значило потерять деньги. А терять деньги Церковь за все тысячелетия своего существования не любила никогда.
Может быть именно за подобные знания меня и преследуют бойцы Церковного Департамента? Кто знает...
Но тем временем, я добрался до нужного мне проулка. Первое, что бросалась при взгляде на него — это магазин цветов без всяких неоновых указателей, а с простыми иероглифами на белой табличке над входом. Но цветы мне были не нужны, и судя по визитке, что я теребил в руках, в этом здании должен был быть еще и ломбард. И я оказался прав — исписанная маркерами дверь с малозаметной дощечкой, где на китайском, японском и английском сообщалось, что эта дверь ведет в «Ломбард дядюшки Шу» нашлась сразу за цветочным магазином.
Но стоило мне протянуть к двери руку, как она распахнулась, и из неё на улицу выскочил погруженный в себя молодой европеец. Он широко улыбался, и не видел ничего на своём пути, уткнувшись носом мне в грудь.
- Осторожнее! - оттолкнул я его.
- Извините, - пробубнил он, даже не посмотрев на меня.
Видимо, этот паренёк нашел у дядюшки Шу то, чего так сильно желал. Впрочем, мне бы себя найти...
Сразу за дверью оказался небольшой загон из металлической сетки со вторыми дверями на магнитном замке. Я дернул её несколько раз, но без результата.
- Мистер Домбровски? - по другую сторону сетки как из под земли появился невысокий и немного сутулый старик в китайском шелковом халате и в зеленой, обшитой золотой нитью, круглой бархатной шапке. Он с интересом глядел на меня и поглаживал свою скудную белую бородёнку. - Я уже не думал, что увижу вас здесь.
Старик явно меня узнал! Моя фамилия Домбровски! Еще чуть чуть и тайна моей жизни будет разгадана.
- Вы смелый человек, если после того как поранили моего человека, сами явились сюда.
Да твою ж мать! Хрен я сейчас что узнаю! Меня сейчас просто на органы пустят, и конец истории.
Но всё же что я успел натворить? Кого, за что и как сильно я поранил? Думай голова, как выпутываться из этой истории.
- Я пришел сюда, чтобы уладить наши недоразумения, - сказал я максимально спокойным голосом.
- Недоразумения? - лицо китайца скривилось в изумлении. - Возможно для вас это недоразумение, но для меня и моих людей — это оскорбление.
- Как бы вы сейчас это не назвали, я сам пришел к вам, чтобы уладить все вопросы.
- Хм... Что ж, давайте попытаемся уладить... Юри!
Из дальней двери основного помещения ломбарда появился здоровенный детина в черном пиджаке, под которым без труда угадывалась перевязь с кобурами для пистолетов. Подойдя ближе, этот человек, больше похожий на японца, мерзко ухмыляясь рваными свежим шрамом губами, открыл своим кольцом-ключом решетчатую дверь, и за шкирку затащил меня внутрь. Я не особо сопротивлялся.