Меня тут же положили лицом в пол, ударили несколько раз по почкам, и рывком за волосы поставили на колени. Было больно.
Пока я приходил в себя, Юри быстро обыскал меня, и ничего не найдя — рывком бросил моё тело на кресло в одном из углов ломбарда.
- И так, мистер Домбровски, - взял слово дядюшка Шу, равнодушно глядя на мои мучения, - давайте подсчитаем все эти недоразумения, как вы говорите. Согласно заключенному две недели назад между нами договору, вы должны вернуть мне две тысячи талеров. Сумма не весть какая. Но отказываясь вернуть её мне, вы оскорбили и поранили Юри и его людей. Скажите, вы довольны шрамом, который оставили на его лице? - мерзкая ухмылка не сходила с лица японца. На этих словах дядюшки Шу он со всей силы всадил мне кулаком в челюсть.
Живым он меня отсюда не выпустит.
- За такое неуважение ко мне и моим людям, вы должны выплатить компенсацию. Скажем двадцать тысяч талеров.
- Откуда такая большая сумма? - делано возмутился я.
- А вы считаете, что улыбка Юри стоит дешевле? Скажите об этом ему лично, - новый удар по моему лицу.
- Я согласен с теми двумя тысячами, - сплёвывая кровь, прохрипел я. - Вы сказали, что это по договору. Он у вас сохранился?
- Конечно. - китаец нагнулся за прилавок и положил перед собой лист бумаги на котором виднелись голограммы для отпечатков пальцев. - А на новую задолженность, мы заключим с вами новый договор. Скажем на пять процентов в день. И дадим вам срок, скажем, в неделю, чтобы вы нашли деньги.
- А если я их не найду? - я гладил ушибленный подбородок.
- Тогда мы будем вынуждены обратиться в Городской отдел по взысканию. И этим отделом может быть принято решение пожизненно продать вас в качестве рабочего на рудники, или пустить ваш организм на донорские органы. Вы попадёте в базу данных полиции. И первый же патруль остановит вас и передаст на «Дальнейшее погашение». Надеюсь я понятно всё разъяснил?
- Более чем...
- В таком случае, не будем тратить время, - произнес дядюшка Шу и склонился над компьютером. Юри же не смог удержаться и залепил мне звонкую пощечину наотмашь.
- Уважаемый дядюшка, - обратился я к владельцу ломбарда на чистом китайском языке, - не могли бы вы попросить вашего человека не бить меня? В противном случае, я буду вынужден убить его.
Китаец не сразу понял, что произошло, он только перестал нажимать на клавиши, когда Юри, скалясь, обнажил свои стальные зубы и вновь попытался ударить меня. В этот раз, я чуть наклонил голову, так чтобы кулак японца прошел вскользь , и тут же пробил ему двоечкой в пах. И только он начал оседать на пол, я подскочил и со всей дури ударил его в лицо коленом. Ну а дальше дело техники, удар по затылку, быстрый доступ к пистолетам японца, и вот я возвышался над поверженным противником с двумя квадратными, способными стрелять очередями, пистолетами в руках.
Китаец смотрел на меня открыв рот.
- Я ведь попросил по хорошему, - сказа я ему на китайском, и демонстративно выстрелил лежащему Юри в голову. - Его смерть на ваших руках. Вы не смогли проконтролировать своего человека. Это позор.
Дядюшка Шу начал хватать ртом воздух. Подобного развития событий он явно не ожидал.
Я смотрел на него, а один из пистолетов направил на дверь, из которой и появился этот Юри. Не могло же быть так, чтобы он был единственным охранником тут. Так и оказалось. На шум первого выстрела в зал ломбарда через эту дверь влетели еще два японца в черных рубашках. Одна очередь из пистолета, и они, отлетев к стене, медленно сползали по ней, оставляя кровавый след.
- Надеюсь здесь больше никого нет? - поинтересовался я, направляя дуло одного из пистолетов на китайца.
- Н-н-н-нет, - заикаясь ответил дядюшка Шу.
- Ну и отлично. Так что там у нас с договорами?
Я подошел к прилавку и, убрав второй пистолет за пазуху, взял лежащий там договор, мельком пробежавшись по нему взглядом. Там были мои фамилия и имя, номер социального страхования, но что самое главное — там был мой домашний адрес. То что мне и было нужно!
- Вы ведь не против, если я возьму его к себе? - поинтересовался я, запихивая бумагу в карман куртки. - И на этом будем считать мой долг в размере двух тысяч талеров погашенным. Хорошо?
- Х-х-хорошо, - всё еще заикался китаец.
- А что касается договора на двадцать тысяч. Он ведь между нами не подписан. Правильно? А значит я вам ничего не должен. И Юри не в обиде. Он сейчас вообще ни на кого не обижается. Предлагаю и эту задолженность списать. Вы согласны?
- С-с-согласен, - как китайский болванчик закивал Шу.
- Отлично! - улыбнулся я. - Вот только тут у нас другая проблема. Я сам пришел к вам. С миром. Я хотел решить наши проблемы цивилизованным путём. А тут вы начали меня бить. Вот губу мне разбили. Разве это допустимо. Допустимо, я спрашиваю?
- Н-н-нет.
- Вот то-то и оно. Нанесённый мне ущерб я оцениваю в двести тысяч талеров. И я думаю, нам надо составить об этом договор.
Поставив старика на колени, я вдавил дуло пистолета в его бархатную шапочку, а свободной рукой немного подправил текстовый документ, который был уже открыт на его компьютере. Я поменял всего лишь местами займодавца и заёмщика, а так же на один ноль увеличил сумму. После этого я распечатал один экземпляр получившегося договора, по которому дядюшка Шу теперь был должен мне двести тысяч талеров под пять процентов в день.
Я заставил китайца расписаться в нём, и поставить отпечаток своего пальца. После чего этот документ аккуратно был убран во внутренний карман куртки.
- Ты ведь понимаешь, что если теперь у тебя или у твоей недоделанной якудзы возникнут ко мне претензии, то данный договор сразу же полетит в Городской отдел по взысканию. Причем полетит не от моего имени, а от имени третьего лица, которому я этот договор формально продам. Так что смерть моя тебе не поможет, ты моментально разоришься, - говорил я, глядя дядюшке Шу в глаза.
- Понимаю, - он уже говорил спокойно. Смерть ему не угрожала, поэтому он взял себя в руки.
- Ну вот и отлично. А теперь пошли чистить твои видеозаписи. Да и в счет твоего долга надо будет у тебя что-нибудь взять из гаджетов. Ты ведь не против?