Стоило покинуть Даунтаун, как тут же исчезли небоскрёбы, и даже просто высотные дома. Внизу показались исторические кварталы с двухсотлетними соборами с высокими шпилями и зданиями городских служб в колониальном стиле, представлявшим собойсмешение упрощенных форм английской готики, «голландского барокко», «викторианского» и «староанглийского» стилей. Всё это обрамлялось аллеями парков, где печально и сиротливо качали своими голыми ветвями старые вязы и клёны.
Вот это место ночами замирало. В окнах зданий еще горел свет, кто-то из чиновников остался сверхурочно исполнять поручения начальства, но улицы были пустынны. И только случайное зеленое такси проезжало по ним в сторону моста Генри Кейса.
Но мне мост был ни к чему, со своим байком пересечь реку было делом лишь нескольких минут, по прошествии которых я оказался в старом промышленном районе. Вот кирпичный завод, некогда снабжавший своими изделиями практически все северо-западное побережье. Вот сталелитейный завод, давший все балки и арматуру на строительство всех небоскрёбов Города начала двадцатого века. И еще множество других производственных предприятий, обанкротившихся еще до наступления века двадцать первого.
Корпорации очень хорошо считают свои деньги, и дорогие рабочие с высокой социалкой им попросту не интересны. И первой ласточкой больших перемен стали штрейхбрекеры, когда протестующих рабочих попросту заменяли дешевой и безмолвной рабочей силой из эмигрантов, часто нелегальных. Судьба самих рабочих и их семей, оказавшихся по сути выброшенными на улицу никого не интересовала.
Ну а когда нищая и голодная после военного поражения Япония на остатках своей промышленной мощи была готова работать за чашку риса в день, на улицу были выкинуты уже не нужные штрейхбрекеры. Позже из Японии производство перекочевало в Корею, а оттуда в Китай. И только Азиатская торговая война дала понять транснациональным корпорациям, что даже владение средств производства в местах где действует более-менее самостоятельная политическая власть — не гарантирует управление этими активами. Поэтому с горем пополам в первой половине двадцать первого века заводы Города вновь задымили, а рядом с ними были построены «центральные офисы» корпораций, представлявшие собой по сути полноценные базы, логистические центры и лаборатории, где действовали свои нормы поведения. Даже полиция в зоны ответственности транснациональных служб безопасности не совалась. Убийств и краж здесь не было как класса, точнее о них просто никто не сообщал. Сор из дома выносить нигде не принято.
Ну а раз нет сообщений о преступлений, значит нет самих преступлений. Ведь они же не отображаются в статистике. Это устраивало всех.
Впрочем я уже добрался до интересующего меня места.
Официально штаб-квартира Zeus Industries располагалась в Даунтауне Города в одном из безликих небоскрёбов из стекла и стали. Но в реальности там не было никого, кроме линейного офисного персонала, в задачу которого входило обеспечение основной операционной деятельности предприятия. Начальство там появлялось редко, только чтобы показать, что оно всё еще существует.
Настоящее Логово Зевса, или как его еще называли - Олимп, представлял собой массивную железобетонную конструкцию окруженную старыми производственными корпусами из красного кирпича на территории бывшего нефтеперерабатывающего комбината. Это был центр, мозг, сердце корпорации.
И он очень тщательно охранялся.
На автомобиле или на обычном мотоцикле я бы даже не подобрался и за пять километров до нужной мне точки, сеть из блок-постов меня бы вмиг нейтрализовала. Соваться на коптере так же равносильно самоубийству, база Зеусов надежно прикрыта системами ПВО, и если ты не оборудован устройствами свой-чужой и не отзываешься на радио сигнал — тебя собьют без малейших угрызений совести.
Другое дело мой ховербайк, который слишком мелок для радара ПВО, и который отображается там как обычный дрон. Да и ко всему прочему, лечу я очень высоко над уровнем земли, и большой угрозы формально не представляю.
Формально.
Зависнув практически над самой штаб-квартирой, я зацепился карабином на поясном ремне за динамический трос, закрепленный в самом байке и, откинувшись назад, полетел вниз. Не далеко, но всё лучше чем прыгать с полноценных ста метров, а так их уже девяносто. Десять метров троса приятно скрасят приземление, осталось лишь отцепить от него карабин, что я и сделал.