- Всё так, если бы речь шла об обычной сессии, - парировал офицер. - Но мы то сейчас будем участвовать в сессии, где каждый участник вложил свои кровные деньги, ради шанса сорвать большой куш. Никто не пойдет в тыл, понимая что скорей всего не получит никаких очков, пока остальные будут рубить их тысячами.
- Тоже верно, - чернокожий уселся на своё место. – Но лично я бы запустил рейдовую группу в тыл наступающим. Вот была бы потеха!
- Хорошо, поговорим об этом, когда придёт наше время для обороны, - капитан сделал запись в блокнот. – А пока представьтесь.
- Сержант Хартман, - отрапортовал унтер-офицер, но, увидев, как скривилось лицо у капитана, тут же добавил. – Это моя настоящая фамилия, сэр. Меня зовут Уолесс Джеймс Хартман.
- Чего только не бывает на свете, - улыбнулся командир новосформированной Пятой Механизированной роты семнадцатого батальона ТерраАльянса. – А теперь прошу выйти сюда всех оставшихся офицеров, уорент-офицеров и сержантов. Будем знакомиться с вами и с остальным личным составом.
Риджек
Удивительно, но к шуму поезда метро я привык практически мгновенно. Эти тутух туту через каждые двадцать секунд, когда стальные колеса проезжают стык между рельсами. Такое ощущение, что раньше я регулярно передвигался именно на метро. Но я бы не стал ставить на это даже ломаного пенса.
Сейчас я трясся в вагоне, везущем меня из Нансангла в Хайсвиль, где согласно документам от старого китайца проживал я.
Этот округ некогда был отдельным городком, но еще в конце девятнадцатого века Город поглотил его, превратив в один из спальных районов. Сначала его заселяли выходцы из Германии, потом их сменила волна евреев из России, где произошла революция с еврейскими погромами, ну а во время Второй Мировой войны район заселили чернокожие парни, которые вмиг выжили всех остальных. Именно для них где-то в семидесятые двадцатого века власти Города, тогда еще занимавшиеся социальной политикой, построили целые комплексы социального жилья – пятнадцати-двадцатипяти этажные строения, называемые в народе праджекты. Эти дома создавались, чтобы «бедным людям» перестать заботится о крыше над головой, чтобы им хватало средств на образование и медицину. Но реальность оказалось намного прозаичнее. Праджекты тут же превратились в рассадник преступности и наркоторговли. Уже через десять лет в них нельзя было найти хотя бы одно целое окно, где бы сохранилось стекло, а внутренние коридоры были устланы грязными шприцами и людьми, пользовавшимися ими. Район долгие годы лидировал по числу убийств по сравнению с другими Городскими округами. И это мы еще не затрагиваем грабежи, угоны, изнасилования и наркоторговлю.
Всё изменилось лет двадцать назад. Джошуа Кеннеди, глава корпорации «Гидра» выступил с предложением «очистить» район от преступности в прямом смысле слова.
И когда Город дал негласное «добро», то в Хайвиль приехало несколько десятков броневиков частной военной компании «Гидра», понятно из названия входившей в какую корпорацию. В броневиках сидели ветераны войн на Ближнем Востоке, которые умели и любили обращаться с оружием. Эти навыки тут же были пущены в дело.
Наёмники зачищали дом за домом, методично расстреливая всех его жителей, начиная с первого этажа и до крыши. Щадили только детей младше десяти лет и женщин, и то если они не высказывали враждебности.
Бандиты – не солдаты, они привыкли стрелять либо по безоружным, либо по таким же обезьянам как они сами, поэтому ничего противопоставить слаженной работе бывших военных они не смогли, и уже на следующий день, все оставшиеся в живых, перебрались в другие районы, кто в Салем или Анвил, а кто и вовсе покинул Город.
Ну а корпорация «Гидра» после «зачистки» получила все праджекты в районе в аренду за один доллар на шестьдесят ближайших лет. Вот так собственность Города перешла в полное управление частной фирмой.
Сделав в побитых жизнью и наемниками квартирах ремонт, Кеннеди попросту начал сдавать их всем желающим, не особо задирая цену, но и не за пару центов.
Видимо в одном из таких домов жил я. И судя карте в смартфоне, позаимствованном у Шу, располагался дом как раз рядом с железнодорожной линией.
Поезд подъезжал к моей станции, меня об этом известил мужской голос в шипящем приемнике. Ветка метро от Нансангла досюда была исключительно наземной, поэтому я с интересом глядел на проплывающие мимо пейзажи. Чисто индустриальные районы перемежались жилыми многоэтажками и старыми домами из красного кирпича в этажей в пять-шесть.