ем более. Ведь она до встречи с вами жила работой, в ее годы достичь такой карьеры не каждый может, и еще надо учитывать, что она женщина. Ника действительно от природы одаренный человек, прекрасно училась в школе, с отличием закончила институт, аспирантуру, выпустила несколько изданий по прикладной физике, в совершенстве владеет английским и испанским языками. И учтите, всего достигла исключительно сама. У меня по жизни хронический дефицит времени, я никогда не мог уделить ей даже минимального внимания. Воспитывали ее тетки, не имеющие высшего образования. Но я благодарен мы за то, что они воспитали, прежде всего, хорошего человека, привили ей любовь к искусству, музыке. Прежде чем закончить общеобразовательную школу, она закончила музыкальную. Единственную помощь, которую я ей оказал - это помог устроиться на работу в институт. Директор, мой бывший пациент, взял ее сначала простой лаборанткой и в дальнейшем был очень благодарен мне за такого специалиста. Вы не подумайте Алексей, что я расхваливаю ее перед вами как отец,, в ней может быть еще больше достоинств, неизвестных мне, которые должны узнать вы. Скажу одно, что всю свою нерастраченную женскую любовь она отдаст вам и вы должны это ценить. Алексей, слушая Дмитрия Андреевича, смотрел на него, стараясь отыскать в ним сходство с Никой. Высокий лоб, худощавое лицо, густые с проседью волосы, седая, коротко подстриженная бородка, глаза стального цвета. Что то неуловимое проскальзывало в манере говорить, в жестах. Другого сходства он не нашел. -Ну что вы скажете? -Знаете, Дмитрий Андреевич, Ника для меня все! Мне тридцать пять, возможно не так уж и много я видел в своей жизни, но встреча с Никой кажется мне вершиной счастья и я буду беречь его. Я полюбил ее, можно сказать с первого взгляда, хоть и звучит это банально, но это так. Не скрою, при жизни жены и после ее гибели, у меня были женщины, но такого чувства я не испытывал никогда! Видно это дается раз в жизни и наверное не всем. Я благодарен судьбе за это. -Что ж, я верю вам. А кто ваши родители? -Отец врач, мать бывшая учительница, сейчас на пенсии. Сестра живет тоже во Львове, замужем, двое детей, между прочим ровесница Ники. -Как только определимся со свадьбой, немедленно вызывайте их! Вошла Ника - Дорогие мужчины, долго вы еще будете говорить? Время уже позднее, мы с Алешей выспались днем, а ты папуля наверное устал? -Я завтра пойду по позже, к десяти. Ну спать, так спать. Поднявшись с кресла, пожелал спокойной ночи и направился в свою спальню. Ника с Алексеем пошли к себе. -Алеша, ты спать хочешь? -Спать я не хочу, я хочу тебя, и чем скорее, тем лучше. - Ника хотела надеть ночнушку. - Нет, не надо, иди ко мне! Ника медленно подошла к кровати, Алексей притянув ее к себе стал нежно гладить ей лицо, шею, грудь, живот, рука его скользнула по бедру, губы коснулись соска. Застонав, она обвила его шея руками, прильнув к его губам, - Я больше не могу, - выдохнула она. Алешенька, милый, я люблю тебя, ты мое счастье, - шептала она. Он тоже говорил ей что то, но они не слышали друг друга, слившись в страстном порыве. Обессиленные долго не могли придти в себя. Ника лежала закрыв глаза, положив голову ему на плечо, он положив ее руку себе на грудь, перебирал пальчики. -Алеша, мне так хорошо, что даже становится страшно! -Успокойся солнышко, у нас с тобой все будет хорошо, я очень хочу пить, принеси пожалуйста водички. - Ника принесла минералку, налив, протянула ему стакан. -Спасибо, чуть не умер от жажды, - пошутил он, - ложись, а то замерзнешь. Ты знаешь, , мы поговорили с Дмитрием Андреевичем и я как то расслабился, до этого я чувствовал себя очень скованно. Сколько ему лет? -Пятьдесят восемь, он старше твоего папы на два года, а маме пятьдесят семь. -Извини, а какие у них взаимоотношения? -Как какие, совершенно нормальные, они же поженились, правда сравнительно недавно и можно сказать тайком. -Если ты не хочешь спать, расскажи мне об отце, помнишь ты обещала. -Хорошо, слушай. Родился он в Питербурге, в семье врача, был третьим ребенком, старшая Лидия Андреевна, затем Федор Андреевич и последний он. Семья по тем временам жила зажиточно. Услугами Андрея Ивановича, так звали дела, пользовались люди высшего света, его пациентами были и мужчины и женщины. Квартира была большая, то что ты видел ровно половина. В доме была кухарка, горничная, по теперешнему домработница, гувернантка. Так было до революции. Надо сказать, революция деда моего обошла как то стороной, он был хорошим врачом, а люди болели как до революции так и после. Только сменились пациенты, к нему за помощью стали обращаться партийные работники и военноначальники. Жизнь конечно стала намного сложнее и голоднее. Им пришлось отказаться от гувернантки, да и дом работница стали приходить два раза в неделю. Единственно, чего его лишила революция - это была реквизирована половина квартиры. После окончания школы отец поступил в медицинский институт, Федор Андреевич к тому времени заканчивал историко-архиологический факультет университета. Лидия Андреевна вышла замуж, не прожив и года овдовела, ее муж умер от тифа. Когда папа перешел на четвертый курс, началась война. С мамой они познакомились еще до войны, они жили в том же доме, только в полуподвальной квартире, знаешь это где половина окна выходила на тротуар. Отец ее работал на заводе мастером, а мать счетоводом в домоуправлении. У них было две дочери - моя мама Елена и Мария, она была старше мамы на три года. Мария перед войной вышла замуж и ее муж погиб на фронте в первые дни войны. Папа очень любил Елену, хотел на ней жениться, но вся семья, грубо выражаясь, стала на дыбы, как это без пяти минут врач может жениться на девушке, которая не закончила даже среднюю школу! Отца в первые же дни войны мобилизовали на фронт. С первого дня и до последнего он работал в госпиталях на переднем крае. Говорят творил просто чудеса, в самых ужасных условиях возвращал людей чуть ли не с того света, у него наград полная шкатулка, как не будь посмотришь. В начале 1946 года он вернулся в Ленинград. К тому времени умерли и мамины и папины родители, выжили только мама с Марией и Лидия Андреевна. К великому удивлению папы она не только выжила, но и сохранила квартиру и все что в ней было. Перенесла и голод и холод, но не сожгла ни одной книги, ни одного стула. Как только папа вернулся, сразу же пошел к Елене. К тому времени жизнь потихоньку налаживалась, мама устроилась на работу в детский сад, а Мария работала бухгалтером на заводе. За пять лет мама повзрослела и очень похорошела, через месяц они поженились. Лидия Андреевна скрепя сердцем приняла ее в дом. Если Мария была похожа на простую русскую женщину, то мама рядом с ней выглядела аристократкой. Мария жалела ее, всю домашнюю работу делала сама. Мама ни стирала, ни готовила, была занята только собой, жила в каком то своем внутреннем мире. Папа ничего этого не замечал, домой он приходил поздно, днем учился в институте, его приняли сразу же на пятый курс, а после института бежал в госпиталь на работу. Ему уже тогда говорили, что он хирург от Бога. Через год родилась я и Мария перешла жить к нам. Молока у мамы не было и она вынуждена была каждое утро бегать в роддом и брать там молоко, которое сцеживали роженицы. Она меня купала, кормила, вставала по ночам. Мама была совершенно безучастна, ей было не до меня. Когда я немножко подросла Марии стало легче, да и папа к тому времени закончил институт и полностью отдался работе. Я его тоже редко видела, мало того, что он был занят на основной работе в госпитале, он еще часто вылетал на консультации в другие города. Как он занимался, как закончил аспирантуру, я не знаю. Мама все время болела, сначала у нее ничего серьезного не находили, но она буквально таяла на глазах. А потом у нее обнаружили белокровие, папа совершенно потерял голову, от бессилья, от того что он ничем не может ей помочь, переживал еще больше. Через год она умерла. После похорон он заперся у себя в комнату и два дня не выходил. Лидия Андреевна сказала, что он начал потихоньку пить. Выбила его из этого состояния случайность. Привезли в госпиталь девочку с черепно-мозговой травмой, попала под машину. Ни одна больница ее не приняла, сказали безнадежная. Обезумевшая мать прибежала к отцу, упала перед ним на колени и стала его умолять спасти дочку. Девочка была такого же возраста как и я, и он взялся ее оперировать. Операция шла шесть часов, ассистировали ему только двое врачей и одна медсестра. Девочку спасли, и даже все обошлось без осложнений, а папа вернулся к нормальной жизни. Защитил докторскую, стал известным на весь Союз. Я к тому времени закончила школу, должна была поступать в институт. Отец часто выезжал за границу, как консультант, его приглашали и на особо сложные операции. Как раз в том году в Мексике состоялся всемирный съезд врачей, утвердили кандидатуру отца. В качестве переводчика он решил взять меня, я довольно таки прилично знала исп