– Почему ты не решился меня поцеловать тогда? Тебе было страшно?.. Или все-таки не хотел?..
– Ника, мне было четырнадцать… и я ни с кем не целовался…
– Ну вот. Пришло время это исправить. Переиграть ту историю…
И я шепчу какую-то чушь, и, конечно, он мне отвечает, потому что он любит меня, любит, любил все эти годы, я знаю это. И я тоже любила.
Там, на дне своей души, где хранятся сны и истории из детства.
– Ника, ты невозможная… Невероятная… Сумасшедшая… Тебе всего двадцать четыре, Ника…
– Ну и что…
– Ты найдешь себе парня… Мужчину… Господи, Ника, что ты со мной делаешь…
Я не даю ему договорить, просто целую еще и еще, и еще. Я хочу, чтобы он обо всем забыл сейчас. И мне наплевать, как это выглядит со стороны.
Он отрывается от меня, глядит с болезненным укором.
– Нельзя так, Ника… Каждый мужчина, который смотрит на тебя, понимает: о тебе нужно заботиться, тебя нужно беречь. Нельзя ловить на этом. Нельзя этим пользоваться.
– А я не ловлю. И не пользуюсь. Я просто хочу тебя поцеловать. Не сопротивляйся.
И он не сопротивляется больше.
И мне даже кажется: он, наверное, тоже все понял, когда увидел меня утром.
Если бы он не хотел, то не пришел.
А он пришел.
И не потому, что ему стало меня жалко.
6
И он устало гладит меня по волосам, спрашивает:
– Ну и что теперь делать? Что теперь делать, Ника?.. Невозможная, сумасшедшая, невероятная Ника…
– Сначала покурим, – говорю я, – а утром ты позвонишь Марине и скажешь, что остаешься у меня. Если хочешь, конечно.
– Будет море дерьма.
– Но ты ведь знал это, правда?
– Знал, конечно, – Глеб зарывается лицом в мои волосы. – Я никогда не верил, что это случится…
– А оно взяло… и произошло.
Я улыбаюсь.
Мне легко и спокойно.
За окном глухая ночь.
Я не зря сюда приехала.
Я ни о чем не жалею.
Июнь–август 2020
Конец