— То есть, если бы она не появилась, ты мне так бы и не рассказал о ней? — спросила я.
— Нет, — хмыкнул он. — Сперва это было не серьёзно, и не имело значения, кто из нас женат, а кто замужем, — сделал он акцент, и глянул на меня, — а потом я понял, что если ты об это узнаешь, то свалишь!
Я выдохнула и потёрла глаза. Мысли путались. Я понимала, что устала, измаялась просто, и самое лучшее оставить этот разговор до завтра, но Кирилл не прошибаем.
— Кирилл, давай завтра поговорим…
— Даже не проси, зеленоглазая, я вас здесь не оставлю…
— И что повезёшь в дом, где твоя жена и ребёнок, — не преминула я его кольнуть.
— Если Марк, мой сын, я его признаю, но в остальном это ничего не меняет, — отрезал он.
— Для тебя не меняет.
— Света…
— Хорошо, если не хочешь нас здесь оставлять, отвези к тётушке, но на этом всё.
И в знак, что я серьёзно, я разворачиваюсь и иду наверх. Мальчишки топают за мной. Я быстро собираюсь, и мы спускаемся.
Внизу ничего не меняется. Кирилл остаётся на месте. Петя тоже.
Я подхожу к нему.
— Прости, что втянула тебя в это, — говорю ему, — мне очень жаль.
Он грустно улыбается.
— Вы зря спешите, можете остаться настолько, насколько захотите, — отвечает он, и бросает взгляд на Кирилла, — и если тебе снова понадобиться помощь, всегда обращайся Света.
— Ты хороший, Петь, — я пожимаю его руку, — а я только неприятности тебе приношу.
— Не говори глупостей, и давай выписывайся уже поскорее, на работе все по тебе заскучали.
— Спасибо, — улыбаюсь я.
Знаю, что этот разговор, для Кирилла, что зубная боль, но мне плевать, пусть терпит.
На улице всё ещё моросит, но промокнуть мы не успеваем, садимся в припаркованную рядом машину Кирилла.
И пока мы едем по просёлочной дороге, я всё думаю, что объяснения Кирилла вполне удовлетворили меня. Хотя их подача и цинична. Но надо отдать ему должное, Кир сделал и сказал все, чтобы убедить меня. Просто мне нужно время. Очень много событий для одного дня. И его обман, или как он это называет, недоговорки, никто не отменял.
Мальчишки уснули, видимо напряжение схлынуло, и их укачало в дороге. Я если честно тоже дремала, так иногда поглядывала в окно.
— Как ты нас нашёл? — пришла мне в голову мысль, и я её озвучила.
Кирилл глянул на меня в зеркало, потом перевёл взгляд на дорогу.
— Ты реально считаешь, что сможешь от меня спрятаться, зеленоглазая? — хмыкнул он.
— Я много чего считала Кирилл, — вздохнула я, — до этого дня, но видимо во всём ошибалась. И в тебе тоже ошибалась!
— Света, — выдохнул Кирилл, поджав губы, — чего тогда стоит твоя любовь, если она сыпется от одной моей ошибки?
Сон тут же слетел с меня, я даже задохнулась от такой наглости.
— Ты это серьезно, Кирилл! — я даже голос повысила, не взирая, на спящих сыновей.
— Серьёзно, Света, — кивнул он, и снова бросил взгляд на меня. — Почему ты не дождалась меня? Почему сбежала? Неужели не заслужил я, чтобы ты хотя бы выслушала мои объяснения?
У меня не было слов. Он меня ещё и обвинял.
— Я звонила тебе сотню раз, но ты не брал трубку. В первую очередь именно тебе! Может мне ещё и прощения у тебя попросить? — возмутилась я.
— Не надо, переживу, — отозвался он, — а во вторую очередь ему, — добавил язвительно, и я поняла, что его очень задел мой звонок Саше.
— Ты просто невыносим, — во мне разрастался новый костёр раздражения, — это ты меня обманывал, и ты же меня обвиняешь! Знаешь, что пошёл ты на хрен!
— Я лишь говорю тебе о том, что ты даже шанса мне не дала оправдаться, — раздражённо рыкнул он.
— Да потому что я не могла оставаться рядом с твоей женой, которая приняла меня за прислугу, и отдавала мне распоряжения. Не могла смотреть на твоего ребёнка, понимая, что я не смогу тебе подарить такого же, — зашептала я дрожащим голосом, — хотя, что я тебе это объясняю… Ты же… Разве ты поймёшь?
Слёзы снова застелили глаза. Я прикрыла ладонью лицо, закрываясь от него.
— А ты понимаешь, что я чуть не поседел, когда искал вас везде? Ты понимаешь, какие только мысли мне не приходили в голову? Я виноват, зеленоглазая, но даже у смертника есть последнее слово. А ты меня, его лишила. Послала бы на хер Жанну, и дождалась меня, и мы бы всё прояснили без этих драм, — выдал он тираду, и завернул в знакомый двор.