— Ага, а потом с утра, начнётся вынос мозга, что мы не даём ей выспаться, — поддакнул Кир.
— Спите. Я что, вам мешаю, — фыркнула в ответ, сладко потягиваясь, — и да, раз у нас такая милая беседа, я хочу поставить вас в известность, что завтра у меня встреча с моими подругами, и возможно задержусь до поздна.
Я прикрыла глаза, и зарылась руками под подушку. Тишина становилась напряжённой. Мужчины так и замерли, видимо разглядывая меня, нахально растянувшуюся между ними.
— Света, что за хрень? — первым начал Кирилл.
— Ты бы ещё позже сообщила, конфетка, — подхватил Саша.
— А в чем собственно дело? Я что в рабстве? — я открыла глаза, и скосила глаза на Кира. Именно он лежал у меня перед лицом, подпирая свою голову локтём. В комнате было темно, но мне и не надо было видеть выражение его лица и так понятно, что он недоволен, как впрочем, и Саша.
— Вроде, как это называются отношения, конфетка, — Саша склонился надо мной, и я развернулась к нему. — Ну, ты можешь называть это и так, — закончил он.
— И что я не могу провести время без вас? — я начала заводиться.
Эта тема всегда остро стояла между нами. Они собственники, каких ещё поискать, как они меня между собой-то делили.
— Можешь, — подал голос Кир, — но не в ультимативной форме.
Ой, ну надо же!
Я закатила глаза, формулировка им моя не понравилась.
— Хорошо, мальчики, — вздохнула я, снова поворачиваясь к Кириллу, — можно я повеселюсь без вас, со своими девочками?
— Можно, конфетка, но за всё надо платить, — Сашина ладонь опустилась на мою спину, и пальцы, что медленно проскользили по моей коже вызвали небольшой озноб. Я вздрогнула.
— И каким ещё извращениям вы меня не подвергли? — нарочито безразлично спросила я, хотя уже понимая, что впереди будет жарко.
— Ну, вообще-то есть ещё неизведанные области, — пальцы Саши доскользили до моих ягодиц, очертили круг, ладонь полностью раскрылась и сжала расслабленную плоть, так что я вся напряглась.
Сомневаться, на что мне намекали, не приходилось.
— Представь, мы будем в тебе вдвоём одновременно, — продолжал ворковать Саша, разминая мои ягодицы, как будто, именно сейчас всё начнётся.
— Вы уже были во мне одновременно, — не сдавалась я.
— Это будет совсем по-другому, — не отставал Саша, продолжая меня гладить, — тебе понравиться.
— Мне будет больно, — озвучила я свои страхи.
— Мы сделаем так, что тебе будет только в кайф, — Саша увещевал меня, словно змей соблазнитель.
Да в принципе это так и было.
Я повернулась к Кириллу, и наткнулась на пристальный взгляд.
— Ты тоже этого хочешь? — голос мой внезапно охрип.
— Ну, я бы не претендовал на первооткрывателя, — и его ладонь тоже накрыла вторую половинку моей попы, жестко сжав её, — но после того, как Санёк бы подготовил тебя, растянул, я бы с удовольствием натянул бы твою задницу, на свой хер. Она давно меня манит.
— Можем сегодня потренироваться, раз ты подняла эту тему — Саша подтянулся ближе, и я почувствовала, как мне в бедро упёрся его член.
— Подождите, — я вдруг резко оттолкнулась от матраса, и села на пятки, сложив перед собой руки. Мужчины в ожидании уставились на меня.
— Почему я вообще должна выполнять какие-то условия, чтобы выйти с подругами?
— То есть ты отказываешься? — спросил Кир, прекрасно уже зная ответ.
Они оба, отзеркалили мою позу, тоже сложили руки на груди, ожидая, что я им скажу.
— Вы узурпаторы! — сдалась я. — Тираны! И если мне будет больно…
— На четвереньки, конфетка, — перебил Саша, поднимаясь и обходя меня со спины, — тут кое-что для тебя есть.
Я подчинилась, и мне тут же подставили под губы, восставший, и напряженный член. Кир слегка съехал, приноравливаясь к моей позе, так чтобы мне было удобнее. Я без предисловий, вобрала его член в рот, раскатывая во рту солоноватый вкус, и жгучий мускусный аромат, замешанный на аромате его кожи, геля для душа, и нашего недавнего секса. Теперь, когда я слукавила о спирали, и по настоянию Саши, мы все, сдав необходимые анализы, занимались сексом без презервативов, ощущения стали ещё ярче.
Я, уже зная, что Кирилл любит сразу и глубоко, принялась медленно и неотвратимо насаживаться на его член, стараясь подстроить дыхание. Он как всегда несдержанно толкался бёдрами, и также несдержанно матерился. То резко притягивал меня, и сам вбивался вглубь, то отпускал, давал свободу, и тогда я могла отдышаться, скользить более медленно, наслаждаясь этой мощью в своём распоряжении.