Я проползла губами по колючему подбородку, и заглянула в светлые глаза.
— Я видела тебя много раз, и даже испытала на себе весь спектр, твоего гнева, — напомнила ему.
— Это я ещё себя контролировал, — совсем не шутя, сказал Кирилл, и перехватил инициативу, накрыл своей ладонью моё горло слегка его, сдавив, и отстранив меня от себя.
Я сглотнула, и накрыла обеими ладошкам его сжимающий хват, стремясь успокоить зверя.
— И что Кирилл, убьёшь меня что ли? — дрогнул мой голос, потому что ответ я уже получила через секунду, поняв его по лихорадочному блеску его глаз, и дрогнувшим пальцам.
— Я сам не хочу знать этого, — хрипнул он, притягивая моё лицо к своему, по обыкновению втягивая мой аромат, и на мгновение, прикрывая глаза, — но альтернатив немного, Света, поэтому не дразни меня больше, никогда. Ты моя.
И он жёстко впивается в мои губы. Больно. И мучительно сладко. Какой-то отчаянный поцелуй, с примесью вкуса метала на губах, с горечью, от недавней ссоры, и со сладостью примирения. Хочется вечно провести вот так сплетёнными вместе, давясь стонами и шумным дыханием. Лихорадочно сдирать одежду, чтобы добраться до обнажённой кожи. И быть поглощёнными только друг другом.
Жёсткое проникновение вовнутрь, заставляет меня вскрикнуть, выгнуться, разорвав наш поцелуй.
— Бля, забыл совсем, — ворчит Кирилл, и замирает, вглядывается в мои осоловелые глаза, — больно, Света?
Вместо ответа я прижимаюсь к нему, и сама делаю встречное движение, вырывая его судорожный вздох, и свой всхлип. Но Кирилл не поддается, стопорит меня, сжимая жёстко, чтобы не двигалась.
— Света, — рычит он, не получив ответа.
— Мне будет больно, если ты не продолжишь, — выдаю на одном дыхании, и начинаю целовать его лоб, и щёки, и нос.
— Ты уверенна? — всё ещё не сдаётся Кир.
— Хочу тебя, хочу, — я против силы ёрзаю на нём, — давай продолжим, пожалуйста, прямо сейчас, Кир…
И Кирилл смещает пальцы ниже, раздвигает мои ягодицы, в которые помимо его пальцев вжимается резинка моих трусиков, и толкает меня вниз, резко и сильно нанизывает на свой член, так что я выгибаюсь назад, на переднее сидение, ложась на него спиной.
— Ах! Да, да, да, — срывается с моих губ, на каждый грубый толчок снизу.
Окна в машине запотевают, её ощутимо раскачивает, и явно охране вполне понятно, чем мы здесь занимаемся, но плевать, на всё плевать.
— Моя! — рычит Кирилл, сминая мою грудь, — моя сучка, моя заноза, наркота моя!
Я уже совсем теряю ориентиры, чувствуя подступающий оргазм. Кирилл без устали вбивается в меня снизу, а я уже почти без сил, ноги сводит от напряжения, живот дрожит, по спине скользит пот. Я впиваюсь пальцами в его плечи, чтобы удержать этот бешеный ритм, и не свалиться на пол.
— Смотри, — командует он, задирая мою юбку до пояса, и во мраке я разглядываю место нашего соединения.
Мои белые раздвинутые бёдра, с полосками чулок, сдвинутые в сторону трусики, скомканные и стянутые мной его брюки и трусы, и такой же тёмный член, между тёмными бёдрами, входящим в меня словно поршень, без устали, и промедления.
И этот вид сталкивает меня в удовольствие.
Я закатываю глаза и дрожу так сильно, от нахлынувшего кайфа, что даже не сразу понимаю, что Кирилл тоже финиширует.
Я прижимаюсь к нему в изнеможении, обнимая за шею.
— Я так люблю тебя, — признание выходит само собой, да и плевать, мне сейчас так хорошо, что пусть даже оно останется без ответа. Таким оно и остаётся, только руки его сжимают меня крепче.
27
— Может, всё-таки расскажешь, куда мы едем? — задаю этот вопрос, в который раз, но Кирилл опять хмыкает, и ворчит, что скоро я всё увижу сама, и чтобы я прекращала жрать ему мозг.
Само обаяние!
Он заехал за мной в офис, попросив, ну как, попросив, проинформировал, скажем, так, чтобы я освободилась в обед, и теперь вёз в неизвестном направлении. На вопросы не отвечал, вообще был молчаливый и сосредоточенный на своих мыслях и дороге. Уже хорошо изучив его характер, я не лезла, потому что не хотела нарваться на грубость, в конце концов, куда-нибудь да доедим.
Окраина города, но район, приличный, тихо и даже снег почищен, хоть и чувствуется контраст с центром. Меньше ярких вывесок, больше простоты, частный сектор, почти везде, и люди постоянно оборачиваются на наш черный внедорожник.
На языке снова завертелись вопросы, но толку, всё равно только нарычит, поэтому терпеливо жду конечную цель нашего путешествия, искоса поглядывая на Кирилла.