Март быстро достиг того самого места, где когда-то была организована засада. Естественно, никаких следов ее уже не осталось, и парень растерянно оглянулся, впервые осознав, что осуществить задуманное будет непросто. День клонился к вечеру, в глубине чащи уже затаились плотные синие тени, густой аромат трав и коры постепенно сменяло ощущение потянувшей из оврагов сырости.
— Зефирка, — парень повернул голову, пытаясь увидеть ее краем глаза, — помоги мне, пожалуйста. Я знаю, что ты можешь отыскать их по запаху.
Кошка не ответила. Белой стрелой соскочила с плеча, в прыжке превращаясь в большую пуму, мягко приземлилась на лапы и опустила голову к дорожной пыли. Поморщилась, чихнула и стала обнюхивать обочины. Март напряженно наблюдал за каждым движением зверя, ожидая его реакции и невольно любуясь грацией и скрытой, сдерживаемой мощью. Неужели, это его пушистая кошка? И одновременно — та самая девушка, что уже сейчас казалась сном. Пума вскинула голову, желтые глаза блеснули в последних лучах солнца, сумевших пробиться сквозь тихо шумевшие кроны, чуть присела и, оттолкнувшись от земли мощными лапами, метнулась в заросли. Лучник, едва успев соскочить с коня, со всех ног помчался за ней.
В лесу быстро сгущались сумерки, и гибкое тело большой кошки казалось молнией, неслышно мелькавшей в просветах между деревьями. Март с трудом поспевал за ней: он цеплялся ногами за выступавшие корни, скрытые прелой листвой, скользил по осыпавшейся земле крутых склонов, тяжело ловил ртом стылый воздух, ножом резавший горло — но даже не думал остановиться передохнуть или окликнуть Зефирку. Он боялся, что пума потеряет след или что они уже близко, и разбойники их заметят. Однако, прошло не менее четверти часа в подобной изматывающей гонке вглубь чащи, прежде чем впереди показался слабый отблеск костра. Зефирка перешла на шаг, остановилась и обернулась на запыхавшегося Марта — парень согнулся, тяжело упираясь руками в колени и пытаясь восстановить дыхание прежде, чем приближаться. Немного придя в себя, он медленно и аккуратно, стараясь двигаться как можно тише и не наступить ненароком на сухую ветку, стал подбираться к лагерю. Странно, но часовых они не выставили.
Подойдя на расстояние полета стрелы, парень стал оглядывать лагерь: две пары небольших добротных шалашей, обложенное камнем кострище, вокруг которого сидело пятеро бородатых мужчин, заготовленный к ночи хворост… Здесь жили давно и постоянно, видимо, князь не особо заботился о безопасности своих лесов, и разбойникам нечего было бояться. Но их количество смущало, казалось, должно быть больше. Не делая резких движений, Март наложил на лук взрывающуюся стрелу, прицелился прямо в костер и отпустил тетиву. Разбойники не успели осознать, что произошло: костер внезапно вспыхнул, разлетелись в стороны горящие угли и зола, ослепляя и обжигая, и мужчины с криками отшатнулись. Парень подскочил к ближайшему, воспользовавшись его замешательством выхватил кинжал из ножен на поясе разбойника и приставил к его горлу. Зефирка с глухим утробным рыком метнулась к соседу и, навалившись всем весом на грудь, прижала его лапами к земле. Оставшаяся троица с изумлением и испугом взирала на нежданных гостей.
— Не двигайтесь, иначе ваши друзья погибнут! — предупредил Март, заметив, как руки грабителей потянулись к оружию.
— Чего тебе надо?! — хрипло проговорил один из них.
— Ответы. Кто такая Сид, и где она сейчас?
Все тот же мужчина скривил физиономию и презрительно сплюнул.
— Проходимка. Решила, что может тут заправлять, раз знатного роду. Да только, едва её милок окочурился с доброй половиной банды, свинтила по-быстрому в глухую даль.
— Она отдала свой кулон понравившемуся парню? — уточнил Март.
— Да леший его знает, что она Сэму дала да наплела, только он за ней как щенок слюнявый таскался и многих наших на то же подбил. За что и поплатились, — закончил он с нескрываемым злорадством.
«Но кто же тогда написал записку и подбросил ее Зене? И почему она вообще прибилась к разбойникам?»
— Вы точно не знаете, куда она направилась? — решил в последний раз попытать удачу Март.
Мужчина улыбнулся в бороду, и его глаза нехорошо блеснули.
— Не знаю, зачем тебе сдалась эта девка, но я готов поделиться некоторыми соображениями, если ты отпустишь Фреда и поклянешься забыть сюда дорогу.