— Ах, чрезвычайный режим, театр, — сочувственно закивал Новобельский. — Понимаю.
Прозвучало на взгляд Курта неубедительно.
— Папа, ты кажется собирался нас покинуть, — сформулировал он, чуть более резко чем самому хотелось.
— Молодежь неблагодарна… Вам ли не знать, госпожа Зинич, — не поскупился на прощальную шпильку Новобельский уступая кресло куртовой начальнице. Но упираться дальше не стал. — Всего доброго сын. И вам желаю поскорее закончить с чрезвычайщиной, Вероника.
Когда дверь за ним закрылась, разогнав по помещению запах солидного парфюма, Зинич от комментариев предпочла воздержаться, лишь устало опершись о ручки кресла.
— Прости, — сказал Курт. — Он такой. И я думаю ты знала, что подобный день настанет, когда брала меня на эту работу. И хорошо еще дядя не приперся, тот и вовсе адвокат.
Вероника кивнула.
— Меня больше беспокоит то, что он по сути прав, — не столько недовольно, сколько расстроено сказала она. — Я не понимаю что творится и меня это раздражает.
— А разве Егор тебе не рассказал? — Удивился Курт.
— И что же он мне должен был рассказать? Прибежал, тряс каким то амулетом. Сказал, что с его помощью было совершено нападение на больницу. Что Песочник сбежал и украл Ольгу. Что ты там на месте занимаешься ситуацией, — ответила Вера. — А потом позвонил Коровкин и сказал, что ты ему очень помог, но сейчас чуть ли не при смерти, и они ищут твоих родственников. Таинственности напустил.
Курт покривился. Он как-то не подумал о том, что Замок не в курсе деталей расследования и история с бригадиром для него темный лес, несмотря на скорые разъяснения в холле больницы. Хотя если подумать это было логично. Удивительно даже, что он принял полунамеки Курта тогда в фойе как должное и поехал в офис. А рассказать многочисленные детали Зинич сам Курт в последнее время систематически не успевал. Неудивительно, что она оказалась в информационном вакууме. Надо было исправляться.
Курт повинился и коротко изложил известные ему факты и предполагаемые выводы. Заодно поведал, что полиция в лице Коровкина, который оказался кремень-парень, не выдав даже Зинич ни единой буквы из поведанных ему служебных секретов, в курсе некоторых деталей.
— Никаких подробностей твоего, да и остальных личных дел он не знает, — закончил он повествование, окончательно переходя на «ты», благо обстановка как-то способствовала. — Более того и я не знаю. В твоем деле из архива нет подробностей о твоих талантах. Не думаю что это критично. Не сказать ему совсем ничего было нельзя, если мы не хотим поставить крест на работе с полицией.
— Все верно, — походя согласовала утечку Зинич. — Я потом выбью с Черных все нужные подписи, не переживай.
— Мне не дает покоя один вопрос нашего бравого детектива, на который я и сам не знаю ответа, — плавно подвел канву разговора к интересующему его Курт. — Знаешь какой?
— И какой же?
— Простой. В его формулировке — «где Алан был три года?». Конкретно на это я ответить еще могу, допустим он просто не мог тебя найти. Но вот, зачем искать? Если у него был ритуал, способный вытянуть душу из этой самой реки душ, упомянутой в тексте архива, то что его останавливало все это время? Я не думаю, что регулярные массовые убийства с тринадцатью жертвами прошли бы мимо мировых СМИ. Нет, он решился на такое лишь сейчас. Почему?
Зинич согласно кивнула.
На самом деле я не знаю, почему он раньше не пробовал. У меня есть только понимание для чего ему я. Но нет понимания того, что произошло в театре.
— И зачем ты Алану, Ника? — Задал прямой вопрос Курт, ощущая как снова соскальзывает из диалога эта тема, как уже бывало прежде. — Я хочу услышать четко, почему он так уверен, что ты можешь вернуть ему дочь? На этот раз это важно, и тебе придется ответить. Потому, что с этим ритуалом все стало слишком уж запутанно, сама видишь.
— Прости, — смутилась Вероника. — Я не пытаюсь увильнуть, просто не люблю обсуждать это. Ты должен понимать почему, раз до сих пор не зашел в кадровую службу даже за своим пропуском. Это несколько травмирующе. И никто из наших не любит, у кого сложности, вот все и морозятся. Моя сила слишком дорого мне стоила и продолжает стоить.
— Да-да. Я понял, — улыбнулся Курт, солидарность, все дела. Кто ты такая, Вероника Андреевна Зинич, носитель амулета класса Cплюс, направления реальность? Что ты можешь такого, чего не могут другие в понимании Алана?
— Знаешь, до этого ритуала, и твоего рассказа я полагала что ничего, но теперь… — Снова начала было лить воду Ника. Начала и осеклась под пристальным взглядом собеседника. — Я Пророк, Курт. Пророк «С плюс» ранга и я полностью способна контролировать свою силу.