И я не была готов к этому.
Всему этому.
– Аврора.
Даже не “доброе утро” или “как тебе спалось?” Просто “Аврора”, как будто моё присутствие позади него было чем–то, чего он предпочел бы не замечать.
– Спектр, – я последовала его примеру, мои ноздри раздулись от запаха блинов.
Моё внимание переключилось на потрясающий обед с разнообразными джемами, шоколадными конфетами и фруктами. И если этого было недостаточно, Спектр обернулся, держа в руках два стакана свежеприготовленного смузи.
Мои глаза увеличились вдвое. Должно быть, я оказалась в параллельной сказочной вселенной. Он был без рубашки, беззастенчиво демонстрируя накачанные мышцы и железный пресс. Действительно, греческий воин. Он был раздражающе привлекательным. Я не привыкла так легко поддаваться влечению, но он меня увлекал.
У него была такая харизма, что мне хотелось оказаться в его объятиях, и это нервировало. Мне не нравилось, когда меня обнимали. С какой стати я горела? Может быть, во мне было не гормональное влечение, а мысль о том, что он более уязвим без слоев модной одежды.
– Что–то не так? – спросила я с хмурым взглядом, я не могла быть более благодарна за то, что он не имел ни малейшего представления о том, что творилось в моей голове.
– Нет, всё безупречно. Оптимально.
Оптимально? Что–то действительно не так.
– Ты пялилась, – он не отпустит меня так легко.
– Ну, следующие пару часов ты будешь пялиться на меня. Думаю, это стоит того мимолетного взгляда, который я бросила на тебя, – я была горда собой за то, что сумела сохранить остроту.
– Ты права, – он поставил смузи на стойку, достав две тарелки из буфета. – Но есть одно главное отличие. Ты, вероятно, находишь меня отталкивающим, судя по твоей ненависти ко мне, в то время как я испытываю обратное.
– Я... – Он действительно так думал? – Я не нахожу тебя отталкивающим.
Я захлопнула рот, прежде чем сказала больше, чем следовало.
– Завтрак готов, – он протянул мне тарелку, чтобы я села по другую сторону стойки лицом к нему.
– Я не голодна. Я могу поесть после тебя, и...
– Садись, Аврора, – это был приказ. – Ты косишься на еду. Ты голодна. Тебе нужно поесть.
– Ты приготовил это для меня? – спросила я, чувствуя, как пересохло в горле.
– Я приготовила завтрак. Это не предложение руки и сердца. Это ерунда. Просто это часть нашего контракта. А теперь, пожалуйста, не могла бы ты присесть.
Я подчинилась и села перед ним, стараясь стать как можно меньше на стуле. Я выпила смузи и, съев первый кусочек блинчика, который смешала с половиной банки шоколада, пришла к опасному выводу. Это было самое эротичное блюдо, которое я когда–либо ела за последнее время.
– Мне больно это признавать, но ты хороший повар. Это восхитительно.
– Я хорош и в других вещах.
Я проглотила огромный кусочек блинчика, который попал не в то горло.
– Других вещах? – повторила я.
Его глаза блуждали по мне, останавливаясь на моих губах.
– Да.
– Итак, – я сменила тему, хлопнув руками по столешнице, прежде чем моё сердце решило взорваться, как бомба с часовым механизмом. – Где бы ты хотел черпать вдохновение?
– В моей студии.
– Так ты рисуешь только в своей студии и больше нигде? – я откусила ещё кусочек. – Раньше я писала на улице, чтобы черпать вдохновение. Но не сейчас, потому что у моего компьютера села батарейка. Тебе стоит попробовать. Я думаю, это помогло бы.
Это было мой первый совет в качестве официальной музы. Он, похоже, не горел желанием следовать ему.
– Мне нравится, когда всё организовано, мирно и подготовлено. Кроме того, я бы не хотел, чтобы люди останавливались, смотрели на мою работу и беспокоили меня непрошеными вопросами.
– И дай угадаю, у тебя очень строгий распорядок дня?
– Да, – ответил он. – У меня есть почасовой план и цели.
– И, вероятно, поэтому ты лишен вдохновения. Весь твой процесс скучен, – усмехнулась я. – Это слишком академично, находиться в студии, позируя как манекенщица в магазине и наблюдая за тиканьем часов. Сегодня мы пойдем на пляж. Здесь пустынно, а солнце – это витамин D, – то, что, безусловно, понадобилось бы Спектру, поскольку у него была белая кожа, как у Дракулы, и, по словам моей мамы, солнце также приносило позитив и хорошую энергию, так что надежда есть.
– Я не буду рисовать на пляже, – он сразу же отверг эту идею.
– Я здесь, чтобы нарушить твой стоический распорядок дня, и ты уже видел, что я могу сделать с твоей студией, – я поднялась со своего места, быстро закончив с завтраком и полна решимости вдохновить нас обоих.
Он убрал посуду и с убийственным спокойствием сказал с нарастающим раздражением:
– Ты это несерьезно.
Он явно был против этого; вот почему я была настроена решительно.
– Я очень серьёзна. Пожалуйста.
Прошла секунда. Затем другая. И именно тогда тишина стала тяжелой. Мне пришлось признать поражение.
– Я соглашусь, если тебе так будет удобнее, – его голос удержал меня на месте. – Но в следующий раз я буду контролировать ситуацию.
– Да, Спектр, – я приподняла бровь. – Полагаю, мне нужно надеть вчерашнее платье?
– Сейчас в этом нет необходимости.
Я ненавидела то, как пристально его глаза сверлили мои, и мелодичный стук моего сердца.
Я вздернула подбородок.
– В этом нет необходимости?
– Я уже запомнил его на тебе со всех сторон в примерочной.
От этих слов у меня в животе поднялся пар, и я глубоко выдохнула, игнорируя его комментарий. Это была его работа. Не то чтобы он когда–либо смотрел на меня так.
– Тогда зачем ты его купил? Почему бы просто не нарисовать меня, пока я была в нём?
– Потому что оно тебе подходит. Оно должно принадлежать тебе, – небрежно сказал он. Для другого человека это было бы комплиментом, но от Спектра это было как холодный душ или что–то лишенное чувств.
– Я… – пробормотала я, указывая на лестницу. – Я надену что–нибудь свое.
– Мы начнём через полчаса.
Я поспешила к себе в спальню, стараясь как можно быстрее избавиться от этого напряжения. Я закрываю за собой дверь, устраивая беспорядок в своём чемодане, чтобы найти белый укороченный топ с фиолетовыми тюльпанами и черную юбку–слип. Я выбрала ленту того же цвета для своих волос.
– Вещи, которые необязательны, чтобы создать хорошую историю, – пробормотала я, надеясь вернуться к себе прежней.