– Я научусь быть человеком, как ты учила меня. Я справлюсь.
Наши пальцы на мгновение переплелись.
– Поздравляю с заключением контракта с Ever After. Я никогда в тебе не сомневался.
– Ты был первым человеком, которому я хотела позвонить, – сказала я. – Я хотел поделиться этим с тобой.
– Я знаю, – его большой палец коснулся моей нижней губы, словно вспоминая вкус моих губ, и мой желудок сжался ещё сильнее. – При мысли о том, что мне придется сесть в свой гребаный самолет, мне кажется, что я поплыву против течения.
– И мне кажется, что я утону без тебя. Иногда правильный выбор разрывает нас на части, когда нам приходится жертвовать некоторыми вещами, чтобы получить четверть счастья героя.
– Но я отказываюсь думать, что это конец, Аврора. Даже если мне придется плыть против целого шторма, чтобы добраться до твоего королевства, я сделаю это.
Это было обещание.
– И, возможно, я спрыгну со скалы, чтобы найти тебя в падении жизни и смерти, – продолжила я.
– Это не наш конец, – повторил он, чётко выговаривая каждое слово.
Я кивнул.
– Не наш конец.
Это было душераздирающее прощание. На данный момент.
Но в моём мире прощание превращалось в вечность.
Потому что я знала, чем заканчивается эта история для таких людей, как мы.
глава 33
– Прошло несколько дней с тех пор, как я разбирался с тем трюком, который ты со мной проделал, – пожаловался Эрик по телефону. – Мой телефон разрывается, все требуют ответов и хотят взять у тебя интервью, нам нужно...
– Я не могу говорить с тобой прямо сейчас, – я припарковал свою машину, как последний придурок, посередине дома семьи Клемонте, совершив ещё один импульсивный поступок. – Я решил работать с вами не просто так. Ты хорош, Эрик. Ты лучший в том, что делаешь, и я верю, что ты сделаешь правильный выбор, чтобы справиться с этим дерьмовым шоу.
Я схватил ключи, закрыл машину и, тяжело топая, направился к этому поместью страданий.
– К тому же, на данный момент ни один из наших контрактов не расторгнут. Я уверен, что у нас забит целый год с комиссионными.
– С каких это пор ты стал таким оптимистом? – проворчал он. – Мне неприятно это признавать, но твой импульсивный поступок, возможно, лучшая маркетинговая стратегия, о которой мы когда–либо могли подумать. Ты снова в центре внимания со своими новыми картинами. То, как публика воспримет это, определит твою карьеру.
– Я верю в это, – я не мог бы быть более незаинтересованным в этом разговоре прямо сейчас. – А теперь мне нужно идти. Мы поговорим позже.
Я повесил трубку, не дав ему времени на дальнейшие жалобы, поскольку мой брат захлопнул входную дверь прежде, чем я успел произнести подобие вежливости.
– Ты засранец, – поприветствовал он меня семейным рычанием и скрестил руки на груди. – Я не могу поверить, что ты солгал мне. Я имею в виду, я твой брат. Я умею хранить чертовы секреты.
Я полагал, что он имел в виду причину моего приезда сюда: тот факт, что я был человеком, стоящим за Спектром.
– Ты был настоящей занозой, когда мы были детьми. Темпераментный человек, который намеренно втягивал меня в неприятности, и это я расплачивался за твои ошибки, – бросил я.
– Ты хочешь сказать, что ты был холодным, бесчувственным, любимым, идеальным, в то время как я был постоянным неудачником, который не мог противостоять тебе, как ни старался, – невозмутимо произнес он. – Мне нужно было как–то успокоиться.
Я нахмурил брови, понятия не имея, что мой собственный брат так сильно меня невзлюбил.
– Я пытался защитить тебя от нашего отца.
– Ты имеешь в виду, что бросил меня с ним, в то время как мне пришлось собирать все осколки. Всё, чего я когда–либо хотел, это чтобы мой гребаный брат доверял мне и был рядом, как друг, когда я был ребенком, – Арчи стрельнул в меня глазами, проводя языком по щекам. – Но, похоже, тебя не волновали дружеские отношения или какие–либо другие человеческие взаимодействия. Ты никогда не спрашивал меня, всё ли со мной в порядке после того, как я подвергся побоям отца, потому что я не был таким совершенным, как ты. Ты думал только о себе. Тебя волновали только достижения, совсем как его.
– Я... – я сглотнул, узел в моей груди сжался. – Ты прав, я подвёл тебя. Я не сказал тебе, что я Спектр, потому что думал, что ты будешь обижаться на меня так же, как наш отец. Я думал, тебе будет лучше без меня, потому что отец настроил нас друг против друга. Вопреки распространенному мнению, я не гуманоид, неспособный к эмоциям.
– Ты должен перестать отталкивать всех. Я не Отец. Я лучше его – и не только в области медицины. Ты мне больше не нужен. Я не настолько слаб, и я благодарю тебя за это. Теперь... – он положил руку мне на плечо. – Кстати, твой трюк с раскрытием был гениальным. Очень круто. Так на тебя не похоже.
– Конечно, ты бы одобрил то, что я чуть не спалил свою карьеру дотла.
– Я бы не был так уверен в этом, но в одном я уверен: ты должен мне картины, которое я могу разместить в своем пентхаусе, и это не подлежит обсуждению, – Арчи указал на меня пальцем и вошел в дом.
– Зная тебя, это будет что–то вроде мании величия, как твой портрет крупным планом, – пробормотал я.
– Именно, и я могу обещать тебе, что тебе это не понравится, – Арчи сверкнул ямочками на щеках. – Мама! Смотри, кто здесь!
Я переступил порог того, что раньше было моим домом, впервые после того злосчастного ужина с моим отцом. Я застыл в коридоре, ожидая прихода кого–нибудь из моих родителей, предпочтительно моей матери.
– Ты должен знать, Аякс, что её слабоумие и хроническое заболевание прогрессировали в прошлом месяце. Этому способствовал вирус, которым она заразилась, – челюсть Арчи сжалась. – Я просто хочу подготовить тебя. Я схожу за ней.
Схожу за ней?
Арчи направился в сторону кухни. Прошли долгие минуты, и сквозь них доносился только шепот Арчи. Я сделал шаг вперёд, и в этот момент он вышел из комнаты, катя инвалидное кресло моей мамы. Ледяная волна прокатилась по моему позвоночнику; она разветвлялась по спине, как молния. Моя мать выглядела совершенно потерянной. Что–то неприятное сдавило мне голову.
Она, которая раньше была такой беззаботной, была прикована к инвалидному креслу и не могла ходить самостоятельно. Она похудела, стали видны её кости, и она была белой, как привидение, почти синей. Она, которая всегда была такой опрятной и аккуратной, была одета в старое платье, которое было ей слишком велико. Ей бы это не понравилось. Она нерешительно посмотрела на меня.