Но чтобы это сделать придется подождать.
Приближаясь к классу истории США, Изобель решила, что у нее не получится выкроить время, чтобы продолжить поиски. По правилам для всех школ, ученики, участвующие во всяких послешкольных мероприятиях, таких как секции, клубы и особенно футбольные игры, должны пробыть в школе, по крайней мере, половину дня. Изобель не собиралась нарушать его, ожидая четвертого урока, чтобы показаться. У них было собрание болельщиков на прошлом уроке, и она не была уверена, прошел этот час или нет.
Поправив рюкзак на своей спине, Изобель взялась за ручку двери и вошла. Ее другая рука сжала желтую полоску на ее юбке.
Она застыла в дверях, когда на нее нахлынул внезапный шквал криков, звуки ударов о стол, что означало, что они заметили ее внешний вид.
«О Боже», — подумала она. «И что теперь?»
Потом кто-то поднялся из глубины класса и, сложив руки у рта, крикнул:
— Как дела, Трентон?
Облегчение нахлынуло на нее. Лекарство для души чирлидера.
Она улыбнулась, позируя (хотя это было немного неудобно с все еще находящимся бумбоксом в руке), подняла сжатый кулак в воздух. Даже мистер Фриденберг положил мел, чтобы поаплодировать. Она почти забыла, что надела форму чирлидерши в этот день: голубая юбка с желтыми складками поверх синих спортивных штанов Трентона, желтая водолазка под ее топ с желтыми и голубыми полосками, желтая буква «Я» от названия их команды «Ястребов» была изображена на ее груди. Она напомнила себе, что это было нормально, когда она пробралась через ее личный парад на свое место. Нормально, нормально, так как она и сама любила. Она все еще оставалась чирлидершей Изобель. Флайером Изобель. Это было так, как было и всегда.
Сегодня, даже если она провалит этот проект, даже если это будет в последний раз, она будет наслаждаться кружащимися огнями света, своими невесомыми остановками в воздухе, криками толпы — сегодня она будет летать.
Урок истории США прошел быстро, слишком быстро прозвенел звонок для перерыва на перемену. Изобель обнаружила, что она движется сквозь восторженную толпу людей в голубых и золотых одеждах к классу мистера Свэнсона.
Группа второкурсников с гордым выражением лица смеялись, девушки держали в руках куртки своих парней. Потоки голубого спрея «Silly String» появились из ниоткуда, опадая на волосы и на одежду, распыляясь по шкафам и стенкам. Потерявшись в этой суматохе, Изобель смогла услышать крики мистера Нота.
Вся школа была охвачена волнением.
Новый дух, казалось, охватывал и потрясал школу, как это всегда было в день большой игры, и Изобель обнаружила, что тоже отчаянно хочет свой кусочек веселья. Парни улюлюкали, когда она шла по коридору, некоторые из них расступались, очищая путь для нее, крича: «Как дела, Трентон?» и стуча по шкафчикам между криками. Ритм «как дела, Трентон?» и удары преследовали ее всю дорогу к лестнице. Изобель старалась сохранить свою улыбку, когда то, что ей действительно хотелось сделать, это избавиться от дурацкого бумбокса и прыгать по коридору в биты ударов по шкафчику и в ритм криков. Это была ее стихия, и она хотела делать это, чирлидерша внутри нее кричала и прыгала, чтобы освободиться. Она убеждала себя, что еще сделает это.
Но, прежде чем она смогла бы это сделать, оставалась только одна вещь, которую нужно было сделать: операция «Закончить Этот Проект Про По, И Тогда Моя Жизнь Сможет Продолжиться».
Изобель решительно подошла к классу английского языка, ее сердце затрепетало, когда она увидела, как все собрались вместе в своих группах, делая последние подготовительные работы перед звонком. Она увидела мистера Свэнсона и быстро отвернулась, притворившись, что не поймала его взгляда. Ворена не было. Его стул оставался пустым.
Она заняла свое место, кладя бумбокс на стол. Где он может быть? Неужели он серьезно оставил ее в одиночку справляться с этим? Только теперь она позволила себе полностью осознать то, что ее нервы натянуты до предела. Казалось, они разорвутся, особенно сейчас, когда ее план рушится. Она вспомнила предупреждение мистера Свэнсона. Должны присутствовать оба партнера.