Ругаясь себе под нос, я направляюсь в бар, чтобы занять место, когда меня приветствуют:
— Чем могу помочь, маленькая леди?
Ничего себе, какой голос. Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть настоящего ковбоя, недурно. Шляпа и всё остальное – он выглядел вполне соответствующе.
Позабавленная и совершенно удивлённая, я вздыхаю:
— Джин с тоником, пожалуйста.
Никогда бы не подумала, что ковбой будет работать в месте с розовым фламинго, но кто я такая, чтобы судить? Сексуальный ковбой наливает мне выпивку. Счастливица.
Улыбаясь, он хлопает рукой по барной стойке.
— Да, мэм, сию минуту.
Он смешивает мой напиток, а я просто наблюдаю за этим ковбоем. Мой разум неожиданно задаётся вопросом: где был этот парень несколько лет назад?
— Держи, милашка.
Поставив мой напиток на салфетку, он пододвигает его ко мне, пока мои пальцы не касаются стакана.
— Спасибо, — шепчу я.
— С тобой всё в порядке? Похоже, ты плакала. Не моё дело, но я ненавижу видеть таких милых созданий, как ты, печальными.
Искренность в его голосе приятна и приносит долгожданное облегчение после криков Михи. Жаль, что сам он не мог говорить со мной подобным образом, чтобы я знала, что он заботится обо мне так же хорошо. Я знала, он будет зол и расстроен, но не откровенно жесток и холоден. Нет, это было просто неуместно.
С грустью, я говорю:
— У меня был немного тяжёлый день.
Кивнув, он поднимает уголок своей шляпы:
— Я отличный слушатель, а тебе нужно выговориться. Меня зовут Калеб.
Совершенно деревенский парень. Его голос полностью соответствует всей этой ковбойской тематике, которой он придерживается. Наблюдая за ним, я не могу удержаться, чтобы не осмотреть его. С голосом Гарта Брукса (прим. ред.: американский исполнитель кантри-музыки, внёсший в свои записи элементы рок-музыки, благодаря чему и прославился) и телом, которое вы определённо ожидали бы увидеть у ковбоя, Калеб сексуальный. Загорелая кожа, очерченные мускулы, обтягивающая рубашка, аккуратные джинсы. Я заглядываю за барную стойку – да, даже сапоги ковбойские. Ух, ты! Теперь я понимаю – он знает, что я разглядываю его, но кому какое дело. Ему не удаётся спрятать свою улыбку, и он лопается от смеха.
— Спасибо, Калеб, я ценю это, но... — говорю я, делая хороший большой глоток, позволяя ему обжечь моё горло, — тебе не нужно слышать мою грустную историю. Незачем нам обоим чувствовать себя подавлено.
— Как я вижу, мне нужно поднять тебе настроение. Ты должна улыбаться, а не плакать. Полагаю, из-за какого-то мудака, я прав?
Блеск в его вопрошающих глазах вытягивает смешок.
Кивая, я соглашаюсь.
— Признаю, я чувствую себя лучше после всего лишь пятиминутного разговора с тобой. Ты, должно быть, волшебник. Если бы ты только видел, в каком я настроении была до того, как вошла в эти двери… — говорю я, указывая на дверь. — Ну, давай просто скажем, что я была готова ударить что-нибудь. Или кого-нибудь.
—Пфф, если это то, что тебе нужно, можешь смело обращаться ко мне. Я большой мальчик и могу это понять, — говорит Калеб, сексуально подмигнув.
Я мгновенно выплёвываю свой джин.
— Видишь? Волшебник. Благодарю вас за это... сэр.
— Ох, Сэр. Нет. Нет. Нет. Так не пойдёт... Калеб будет просто замечательно. Сэром был бы мой отец, а его здесь нет, — говорит он, подмигивая.
— Калеб, ты приятный собеседник, не так ли? — говорю я, смиренно подняв брови.
Он посмеивается.
— Было сказано раз или два, полагаю.
Светская беседа продолжается несколько часов, наряду с ещё несколькими напитками. Клиенты приходят и уходят, и прибывает ещё одна группа, как я полагаю, поклонниц Калеба, полуодетых, хихикающих, как школьницы. Закатывая глаза на их попытки флиртовать, он продолжает игнорировать их, вместо этого смеясь вместе со мной.
— Ух, ты, — изрекаю я ему, поскольку девушки не прекращают это.
Подходя ко мне, он опирается на барную стойку.
— Да, у меня есть поклонницы, не слышала? Милашка, я думал, ты станешь одной из них.
Он флиртует и закусывает свой язык между зубами, поднимая на меня обе брови в ожидании ответа.
Сделав ещё один глоток, я только качаю головой.
— Пффф, нет, дорогой Калеб, у тебя, кажется, всё в порядке. Я не та девушка, которая тебе нужна.
— Теперь я позволю себе не согласиться с тобой в этом, — сжав губы вместе, он стонет... громко. — Я бы сказал, что ты точно такая девушка.
Наклонившись в мою сторону, оставляя обе свои руки лежать на барной стойке, он продолжает двигаться к моему лицу. Это не то, что мне нужно прямо сейчас. Сейчас я на полпути к тому, чтобы не выдавать бред о своём поганом настроении или о катастрофе в моей жизни. У меня есть этот сексуальный ковбой, который старается быть милым и флиртует со мной. Для него я не разочарование, не ошибка, не плохой человек. Я просто печальная милая девушка, которую он заставляет улыбаться каждым своим взглядом и подмигиванием. Чёрт с ним, подыграю. Мне нужно смеяться. Ничего страшного, просто взаимный дружеский флирт.
Час спустя, наблюдая, как Калеб подаёт напитки, я тупо хватаюсь за свой телефон. Мне скучно, поэтому я включаю его. Я потеряла счёт количеству напитков, и, взглянув на время, понимаю, что так прошёл обед. Блин, я и ужин пропустила. Не удивительно, сейчас я почти вдрызг пьяная. Едва способная закатить глаза, я раскачиваюсь под музыку, раздающуюся из стереосистемы. Я бы предположила, что мой ковбой Калеб поставил свою любимую песню. Я пою Гарта Брукса, "Друзья в Низких Местах", и раскачиваюсь из стороны в сторону. Не обращая на него внимания, я смотрю на двадцать семь пропущенных звонков от Михи, двенадцать от Лизы и десять от Ника. Господь всемогущий, у меня тридцать сообщений, в основном, от Михи. Ух, ты... и ничегошеньки от моих родителей. Вот тебе и на!
— Что ты делаешь, милашка?
Возле меня появляется Калеб, присаживаясь на барный стул справа от меня, улыбаясь от уха до уха.
— О, смотрю, кто пытается выяснить, где же я, — смеясь, я нечётко произношу слова. Знаю, здесь нет ничего смешного, но сейчас я не могу удержаться от смеха.
Бросив взгляд на мой телефон, он видит сообщение от Михи. Притянув его к себе, он читает.
— Ух, ты, — присвистывает он, — кажется, этот Миха действительно беспокоится о тебе.
Я пытаюсь облизнуть свои губы, но мой рот совершенно сухой. Я не хочу слышать, как он говорит, что Миха переживает за меня.
— О, уверена, что да, однако раньше он не хотел разговаривать со мной. Нет, он хотел орать и во всём обвинять меня. Я просила, а он отказался. Ну а сейчас отказываюсь я.
— Вот досада. Такая милашка, как ты, заслуживает того, чтобы её выслушали. Если бы ты умоляла меня поговорить, я бы без вопросов с радостью уделил тебе всё моё внимание.
Потом он легонько толкает меня плечом.
Я опираюсь на него, шепча:
— Если бы ты знал всю ситуацию, то, возможно, думал бы по-другому.
— Испытай меня, — отвечает он.
Что такого в алкоголе и раскрытии ваших самых сокровенных секретов? Без понятия, но он говорит мне испытать его. Ну, хорошо, я выкладываю ему всё. Посеревшее выражение на его лице даёт мне знать, что он сожалеет о том, что спросил.
— Господи Иисусе, как он может злиться на тебя? Он должен молить тебя о прощении. Дорогая, он мудак, прости, но он настоящий мудак.
Понятия не имею, как долго он сидел рядом со мной, в баре было довольно пусто, что, скорее всего, и объясняет то, почему он провёл так много времени, околачиваясь возле меня.
— Да, как бы там ни было. Вымаливать моё прощение не было его приоритетом, — говорю я, когда снова пищит мой телефон. Я игнорирую, удаляю и повторяю этот процесс в течение нескольких минут до тех пор, пока он не престаёт пищать. Наконец, я с некоторым облегчением вздыхаю.
Калеб начинает менять мой напиток на воду. Мой сексуальный ковбой-бармен угрожает мне, что либо так, либо я пойду домой вместе с ним. Не уверена, чего он хочет: чтобы я перестала пить или продолжала. Блин, я совершенно не готова отправиться туда. С другой стороны, скорее всего, мне нужно сделать это. Ночь с сексуальным ковбоем может быть как раз тем, что доктор прописал, но глубоко в своём сердце я знаю, что никогда бы этого не сделала. Моим сердцем владеет Миха, всегда владел и всегда будет владеть. Другая причина – я слишком много выпила.