— Ну же, Глотик, дай мне посмотреть. Что тут у нас? — Гермиона распечатала конверт и достала сложенный пополам лист пергамента.
Она открыла тот, и Живоглот моментально сунул в него нос, вызвав у Гермионы смешок. Она не успела вырвать письмо, когда чернила букв как будто оторвались от листа. Нахмурившись, Гермиона отбросила пергамент, но было слишком поздно: слова переформировались в маленькие острые пики и прицельно впились прямо в морду Живоглоту.
Тот взвыл и спрыгнул на пол, а вместе с ним завизжала Гермиона, вскакивая со стула. Она бросилась к тумбочке и схватила палочку. Гермиона пыталась остановить проклятье, но мелкие лезвия быстро порхали над котом, раз за разом нанося ему увечья. Брызгала кровь. Гермиона знала, что не успевает. Она ничего уже не могла поделать.
Все закончилось довольно быстро. Живоглот обмяк, истекая кровью. Черные пики замедлились, превращаясь в длинные, тягучие темные нити, и опали на пол.
— Нет… Нет, нет, нет…
Гермиона рухнула на колени и зарыдала, зажав рот рукой. Она неверяще уставилась на Живоглота, лежащего на полу, всего в крови, в нелепой позе, как будто надеялась, что все это не взаправду. В глазах все плыло от слез.
Ужас произошедшего начал накатывать на нее постепенно. Она поняла, что лишь любопытство собственного кота спасло ее от гибели. Она поняла, что Живоглот отдал свою жизнь в обмен на ее. Она поняла, что его больше никогда, никогда, никогда не будет рядом.
Гермиона завыла.
***
Она не знала, сколько прошло времени. Она так и сидела в ступоре на коленях перед телом Живоглота.
Где-то за ее спиной вспыхнул камин.
— Гермиона? — кто-то звал ее по имени, но она не пошевелилась. — Извини, но я хотел удостовериться, что ты в по… — голос оборвался, и раздались быстрые шаги.
Ее обняли за плечи.
— Что произошло? Ты не ранена? — она покачала головой, и мысль о том, почему именно она не ранена, а точнее, из-за кого, заставила ее снова разрыдаться.
Гермиона всхлипывала, качая головой и вытирая слезы рукавами.
Малфой крепко держал ее. Его взгляд был устремлен на Живоглота — вернее, то, что от него осталось.
Гермиона не могла смотреть на это.
Прикрыв глаза и сглотнув, она отвернулась, уткнувшись лицом куда-то Малфою в плечо. Тот слегка вздрогнул и сильнее обхватил ее плечи, привлекая к себе.
— Все в порядке, — сказал он. — Все хорошо.
Она судорожно икнула и прижалась к нему, скользнув ладонями куда-то вверх, к лопаткам. Только сейчас она заметила, как ее трясло.
Малфой оглядывал комнату. Он помог ей подняться, крепко обняв, и повел к камину.
Гермиона запротестовала:
— Надо… позвать Гарри, наверное, — она всхлипнула. — Скорее всего, это те, кого он ищет.
— У тебя шок. Давай сначала уведем тебя в безопасное место, ладно?
Гермиона подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было напряжено. Губы сжались в тонкую полоску, брови нахмурены, взгляд изучал то ее, то комнату вокруг.
Она опустила глаза и, сглотнув, попросила:
— Забери меня отсюда.
***
— Мы схватили их всех.
Она понуро кивнула, закусив губу.
— Я хочу, чтобы ты знала… — Гарри выглядел расстроенным и виноватым. — Мне очень жаль, Гермиона. Правда. Прости меня. Я должен был раньше…
— Перестань, — покачала она головой. — Это ничего не исправит.
— Тебе надо отвлечься. Посидим вечером в баре?
— Не сегодня, — отказалась Гермиона. — У меня есть кое-какое дело.
***
В каминном зале Малфой-мэнора было пусто и прохладно. Она повела плечами и обняла их, потирая.
До библиотеки ноги вели ее сами. Сделав глубокий вдох, она распахнула дверь и вошла.
Малфой сидел за письменным столом, опираясь локтями на столешницу и уронив на них голову. Когда дверь отворилась, он, подскочив, повернулся к ней. На его лице резко сменилось несколько выражений от недоверия до удивления.
— Что ты… Здесь? — странно сформулировал он вопрос, шагнув ей на встречу и замерев.
— Я хотела кое-что уточнить, — сказала Гермиона, приблизившись.
Он напряженно смотрел на нее.
— Почему ты пришел ко мне? — спросила она без предисловий.
Малфой выдохнул, прикрыв глаза, и отвернулся.
Гермиона неотрывно смотрела на него. Драко ущипнул себя за переносицу и сделал несколько шагов по комнате. Наконец, отняв руку от лица, он протяжно вдохнул и ответил ей:
— Ты приходила сюда каждый чертов день. На протяжении многих месяцев ты была единственным человеком, который не подкалывал меня, не подстерегал где-то в переулке, не отворачивался, услышав мою фамилию. Единственным собеседником. Я уже давно ни с кем так не смеялся. Черт побери, да я даже начал ждать наши встречи, я стоял у этого камина, как идиот, и каждую минуту смотрел на циферблат, потому что всегда приходил заранее, — грудь Драко вздымалась, а голос становился все громче. Он активно жестикулировал. — Грейнджер, если ты пришла, чтобы поиздеваться надо мной, то вперед: да, я так хотел, чтобы ты оставалась дольше, что убрал из библиотеки все часы. Я заваривал этот дурацкий чай, чтобы ты могла сесть рядом со мной — в этом доме уже сто лет не доставали вторую чашку. Я совершенно не помню, что за книгу читал, потому что все время смотрел на тебя.
Гермиона беззвучно приоткрыла рот. Она шагнула вперед, чтобы прервать его, но он продолжил:
— Когда ты сказала, что у Поттера есть все карты на руках, я понял, что тебе больше нет смысла приходить сюда. Я только и ждал, когда ты скажешь, что больше не придешь. Или, что хуже, просто не появишься, а я так и буду каждый день париться над прической и ждать тебя у камина, — он горько усмехнулся, переводя дыхание. — В общем-то, так и произошло. Я решил, что ты так и не придешь. Но я не мог найти себе места. Я ждал, и ждал, и ждал — и в конце концов подумал, ну, что мне терять? Если ты уже и так исчезнешь из моей жизни, то я хотя бы буду знать, что потерял тебя наверняка. Я даже не подумал, что с тобой что-то могло произ…
Гермиона не дала ему договорить. Она сделала ровно три шага, чтобы встать вплотную к Драко — и, обхватив ладонями его лицо, поцеловала, заставив замолчать.
Он замер от неожиданности. Гермиона прервала поцелуй, тяжело дыша, и слегка отстранилась, глядя ему в глаза. Его взгляд настороженно метнулся по ее лицу, а затем он отчаянно притянул ее еще ближе и поцеловал в ответ. Она обвила его руками, скользя по спине, гладила его плечи, пока он сжимал ее талию, и думала, что не сможет перестать приходить к нему. Никогда. Никогда. Никогда.
***
Гвен возмущается, разгневанная и растрепанная, рассказывая родителям, как прошел ее год, в первый день летних каникул.
Ей четырнадцать; она юна, храбра и категорична.
— Судя по тому, что ты рассказываешь, он настоящая заноза в заднице, — хмыкнул Драко.
Гермиона прожгла его взглядом, означающим «следи за языком», и обратилась к Гвен:
— Милая, может, ты слишком категорична? Я уверена, что, стоит тебе узнать его поближе, ты смогла бы найти с ним общий язык, — предложила Гермиона, украдкой бросив взгляд на Драко.
— Никогда, никогда, никогда! — Гвиневра резким движением головы отбросила волосы за спину. — Он же… Он просто невыносим!