Хорошо, что она стояла ко мне спиной, погрузившись в свою картину, потому что я не мог отвести взгляд.
Я все еще был полностью и окончательно влюблен в нее, и это меня чертовски злило.
Я должен был знать, что сейчас мои чувства будут такими же сильными, как и тогда. София была не из тех девушек, которых можно забыть. Она не была похожа ни на одну другую девушку, и точка. Это было легко увидеть в ее работах, если не сказать больше. Даже будучи маленькой девочкой, София не рисовала радугу и цветы. На ее полотнах были изображены стаи крикливых черных дроздов или маленький корабль, обреченный в открытых водах бушующего моря. В своей импровизированной студии, одетая в крошечные шорты и топик, спадающий с одного плеча, София рисовала на холсте, изображая стопку из трех черепов.
Это было мрачно, болезненно и захватывающе.
Часть меня задавалась вопросом, что бы она сделала, если бы я дал о себе знать. Будет ли ее лицо искажаться от гнева, когда она будет вспоминать ужасные вещи, которые я говорил и делал? Она бросила бы в меня свои кисти и закричала, чтобы я уходил? Или было бы еще хуже? Она будет смотреть на меня с полным безразличием? Эта мысль застряла у меня в горле, когда я отступил от дверного проема.
Независимо от того, какой будет ее реакция, я скоро все узнаю.
Я не торопил судный день.
Я молча дошел до входной двери и вышел. После прошедшего дня я был готов потерять себя в бутылке виски, пока воспоминания не превратятся в размытую дымку.
***
Бар Saddle был местным заведением, спрятанным в подвале, с едва заметной вывеской, направляющей новых посетителей к его полуразрушенному входу. Посетителями бара были либо постоянные клиенты, либо люди, которых привел кто-то из постоянных клиентов. Это было место, где тусовалось большинство знакомых мне парней, и где я планировал провести остаток своего восхитительного вечера, доводя себя до одури.
— Ну, посмотри, кто здесь. Давно тебя тут не видел. Я уже начал думать, что ты нашел другое место, чтобы утопить свои проблемы, — воскликнул бармен, как только я вошел.
— Пити, ты же знаешь, что так просто от меня не отделаешься, — ответил я, садясь на табурет в дальнем конце бара. Пит владел и управлял баром Saddle и знал почти каждого мужчину и женщину, которые входили в его двери. Он помогал им добраться до дома, если это было необходимо, и легко забывал, кто к нему заходил, когда его допрашивали власти или разгневанные жены. Ему было под семьдесят, но он был крепким парнем. Благодаря ему здесь можно было чувствовать себя как дома.
Я даже не успел сделать глоток своего напитка, как через мое плечо протянулась рука.
— Кто у нас здесь? Я бы сказал, что это кто-то, кто только что получил повышение. Поздравляю! — Мы с Тони Пеллегрини были друзьями еще в начальной школе и прошли инициацию примерно в одно и то же время. Его отец был уважаемым капо, и когда тот скончался, Тони занял его место, хотя он был молод для этой должности. — Я подумал, что ты будешь праздновать сегодня вечером, хотя твоя маленькая вечеринка из одного человека здесь - не совсем то, что я себе представлял. — Он занял место рядом со мной, обняв меня и громко похлопав по спине.
— Спасибо, Тони.
— Твое волнение зашкаливает. Постарайся успокоиться.
— Дело не в этом. — Я огляделся по сторонам в поисках подслушивающих. — Сегодня я получил свое первое задание, и я понятия не имею, как, черт возьми, я должен его выполнять, — объяснил я, говоря тихо, чтобы нас не подслушали.
— О, да? Ты можешь об этом рассказать?
— Мне не запрещали. Просто сегодня вечером босс сказал, чтобы я охранял Софию. Я должен вернуться в ее жизнь, стать другом и защищать ее без ее ведома.
Тони и Лео были единственными двумя людьми, которые знали о девушках Дженовезе и о моем прошлом с Софией. Лео был телохранителем Алессии, а Тони был капо достаточно долго, чтобы знать босса и его семью. Только они двое могли понять, в какой ситуации я оказался.
Тони издал низкий свист. — Господи, ты в полном дерьме. — Его брови поднялись почти до линии волос. — Лучше выпей. Тебе это понадобится.
Мы звякнули бокалами и выпили янтарную жидкость, от которой у меня в груди все горело.
Тони показал Питу на следующий бокал. — Ты уже видел ее? — спросил он, настороженно глядя на меня.
— Нет. — Мы с Софией не разговаривали, так что это не было ложью. Не думаю, что Тони спрашивал, не смотрел ли я на нее издалека.
— Как ты собираешься заставить ее подпустить тебя к себе?
— Без понятия, — проворчал я, делая глоток своего пополнившегося напитка.