Я находил все это бесконечно увлекательным, потому что, независимо от исхода, я бы победил. Она пыталась заявить о своем безразличии, но ей удалось лишь доказать обратное.
Сегодня София Дженовезе была моей в той же степени, что и в тот день, когда я ушел.
И если и были какие-то сомнения, то именно она предоставила доказательства, чтобы уничтожить эти сомнения, хотя и не по своей воле. В одном из своих многочисленных чувственных приемов она распустила свои длинные золотистые волосы, освободив пряди от изящного пучка. При этом она потянула за ожерелье, которое было спрятано под вырезом ее платья.
Мой взгляд сразу же привлек маленький кулон в форме Эйфелевой башни, и весь юмор испарился. Моя поза напряглась, и она мгновенно заметила мою внезапную перемену. Когда она поняла, на чем остановился мой взгляд, ее рука метнулась к груди и спрятала кулон обратно. Она прилагала все усилия, чтобы выглядеть непринужденной и незаинтересованной, но точка пульса на ее шее билась, как крылья колибри.
Внутри меня вдруг забурлили эмоции.
София испытывала ко мне чувства — в конце концов, ненависть была чувством — и она явно ощущала сексуальное напряжение, что давало мне надежду на то, что я смогу ослабить ее защиту. Но увиденное ожерелье дало мне основания полагать, что я был гораздо ближе к получению своего приза, чем когда-либо думал. Я был ошеломлен тем, что она все еще владела этой вещью, не говоря уже о том, что носила ее.
София могла этого не знать, но она была моей.
Теперь мне нужно было только доказать это.
8
СОФИЯ
Сейчас
В течение нескольких дней после ужина с Нико я ругала себя за то, что обнажила ожерелье. Я так спешила со своим маленьким планом выставить себя напоказ, что совершенно забыла, что ношу его. Этот самодовольный ублюдок, вероятно, ушел из дома в уверенности, что я все еще питаю к нему безответную любовь, хотя это было совсем не так. Мне просто нравилось ожерелье. Это не имело никакого отношения к человеку, который мне его подарил.
Я не была влюбленным подростком, цепляющимся за остатки своей первой любви.
Это было абсурдно.
Я изучала искусство, поэтому оценила культурное значение Парижа в мире искусства. Эйфелева башня была всего лишь символом моей любви к живописи. Вот и все.
Сколько раз я должна была повторить себе это, чтобы поверить?
Эти мысли проносились в моей голове столько раз, что кружилась голова. Они присутствовали во время воскресного ужина в доме моих родителей, когда Алессия привела своего нового парня, Луку. Они присутствовали на моей первой рабочей неделе и были на виду, когда я сегодня принимала диплом перед сотнями зрителей. День, который должен был быть посвящен моим достижениям и трепету будущих начинаний, был отягощен нависшими тенями прошлого, как мошкарой, от которой я не могла избавиться.
Несмотря на отвлекающие факторы, церемония прошла гладко. Я была невероятно горда тем, чего достигла, и тем, что продолжила свое дело, несмотря на множество людей, которые неоднократно предупреждали меня о невозможности трудоустройства с дипломом художника. Раз за разом я игнорировала их предостережения и оставалась при своем мнении.
Я была в восторге от того, что хочу перенести мир искусства в двадцать первый век, перенеся продажи и оценку искусства в мир социальных сетей. Я хотела продавать свои работы любителям искусства и налаживать отношения с людьми, которые следят за моими творениями, а не полагаться на сделку на расстоянии вытянутой руки через галерею. Я была уверена, что новая эра культурной экспансии ждет своего часа, и я была рада возглавить ее. Пока мое новое деловое предприятие не пустило корни, я все еще планировала работать в галерее, но моей долгосрочной целью были продажи через Интернет.
У меня была степень и возможность реализовать свои мечты, так что я должна была быть на седьмом небе от счастья. Я хотела этого. Я действительно старалась. Если бы не эти проклятые мысли о Нико и ожерелье, день прошел бы идеально.
К тому времени, когда церемония закончилась и мы вернулись в дом моих родителей для частного празднования окончания университета, меня физически тошнило от собственных мыслей. День за днем я бегала в колесе хомяка и ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы понять, как справиться с Нико. На следующий вечер я увижу его на своей вечеринке, и мне отчаянно нужна была стратегия.
Мои родители и сестры подняли тост за мои успехи бокалом шампанского, мы все улыбались и говорили о предстоящей вечеринке. Я изо всех сил старалась участвовать, но как только появлялась возможность, я выскальзывала на террасу с видом на залив, где свежий вечерний воздух мог очистить мою голову.