— Я знаю Майлза уже несколько лет. Я знал, что он тебе понравится.
— Да, а работа в галерее, просмотр новых экспонатов, встречи с художниками и планирование мероприятий — это даже не похоже на работу. Единственное, что лучше — это сама живопись!
Он ухмыльнулся и мотнул головой. — Давай выпьем кофе, и ты мне все расскажешь, — сказал он, направляясь вниз по тротуару.
— Вообще-то, мне нужно забежать в кампус, чтобы забрать последние пару коробок. — Я улыбнулась ему и легонько ударила его по плечу. — Я действительно ценю твою помощь с работой. Галерея потрясающая. Не могу дождаться начала работы на следующей неделе.
— Ты же знаешь, я всегда рад помочь. Кстати говоря, тебе нужна помощь с коробками?
— Нет, у меня осталось только две коробки. Они не поместились в машину во время последней поездки. Как только я их заберу, меня выселят из общежития.
— Твой отец и его нелепые правила, — усмехнулся он. — Не было никакой причины, чтобы ты оставалась все четыре года в этом чертовом общежитии.
— Я знаю, но это в прошлом. Впереди меня ждут хорошие вещи... Я чувствую это.
Майкл рассмеялся и обнял меня. — Ладно, ты, маленький лучик солнца. От твоего оптимизма у меня болят глаза. Иди забери свои коробки и дай мне знать, если тебе понадобится помощь.
— Обязательно. Еще раз спасибо! — Я помахала рукой, когда он скользнул в свой черный Mercedes и отъехал от обочины.
Майкл был удивительным. Он был тем старшим братом, который должен был быть у меня — оберегающим, снисходительным и честным до мелочей. Он был рядом, когда я нуждалась в нем, и это значило для меня все. Он также был великолепен, но наши отношения никогда не шли по этому пути. При росте в шесть футов он представлял собой сочетание ярких черт и устрашающего лица, из-за чего люди не знали, стоит ли им смотреть на него или отвести взгляд. Его взъерошенные волосы были почти черными, а глубоко посаженные глаза — такими же темными. С полными губами и почти без волос на лице он мог бы быть эмо-моделью или музыкантом-плохишом, покрытым злобными татуировками.
Для меня он был просто Майклом.
Он был парнем, который был настолько очарован быстрыми машинами, что тайком наблюдал за нелегальными уличными гонками, когда мы учились в старших классах. Он был человеком, который списывал мои домашние задания и встречал меня в ночной закусочной, когда у меня был плохой день и мне нужна была тарелка блинов с горячим шоколадом.
Майкл был моим лучшим другом, но между нами никогда не было ничего больше, чем дружба.
Он не сделал ни одного шага, чтобы изменить статус наших отношений. Вряд ли это было возможно в самом начале. Когда мы встретились, я была опустошена после жестокого разрыва с мальчиком, который владел моим сердцем с пяти лет. Нико разбил мое сердце так основательно, что я не была уверена, что оно когда-нибудь снова будет функционировать нормально. Майкл помог мне понять, что жизнь будет продолжаться, даже если Нико не будет рядом со мной. Как только я смогла увидеть яркий свет во тьме, между нами установились платонические отношения. Я дорожила нашей дружбой и не хотела рисковать ее потерять. Майкл был единственной хорошей вещью, которая появилась в тот период.
Если бы не уход Нико, я бы, возможно, никогда не встретила Майкла.
Последние семь лет он был моим самым близким человеком и другом. Он дал мне так много, и теперь я могу добавить свою работу в список того, как он сделал мою жизнь лучше. Я оглянулась на виниловую надпись названия галереи, наклеенную на окне над дверью. Мои губы непроизвольно растянулись в широкую улыбку, а в груди разлилось тепло. С этого момента все должно было измениться. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я взяла бразды правления своей жизнью в свои руки и буду направлять ее в нужное мне русло, а не сидеть на заднем сиденье и ехать туда, куда я не хочу.
От волнения весеннее небо стало еще ярче, а грязная городская улица — почти манящей. Я проскочила к Buick, который одолжила у мамы, и села за руль. Мой отец любил, чтобы мы с сестрами пользовались услугами водителей в городе, но пока я училась в колледже, в этом не было необходимости. Несомненно, это уже было в его списке дел, но я займусь этим позже.
Сорок пять минут езды до кампуса Колумбийского университета были гораздо более терпимыми, чем обычно в моем нынешнем настроении. Я нашла приличное место для парковки и побежала внутрь старого общежития, чтобы забрать первую из двух оставшихся коробок. Когда я со второй коробкой возвращалась к машине, мужчина средних лет в солнцезащитных очках-авиаторах и тонкой кожаной куртке стоял, прислонившись бедром к моей машине.