Его рука поднялась и коснулась моей щеки, большой палец провел по скуле. — Скажи что-нибудь, Божья коровка. Скажи, что ты дашь мне еще один шанс.
— У меня есть несколько вопросов, — нерешительно сказала я. — Если ты знал, кто мой отец, и знал, что моя жизнь уже запятнана им, зачем ты это сделал? Зачем пытаться защитить меня от того, в чем я уже погрязла? — Это был один из кусочков его головоломки, который никак не складывался.
— Я только случайно узнал, что твой отец был замешан в этом деле, и только позже узнал, что он был боссом. Что я знал сразу — или думал, что знал — так это то, что ты ни о чем не догадывалась. Я верил, что ты никогда не стала бы скрывать от меня что-то настолько важное, а значит, ты не знала. — Его глаза ожесточились, когда он заговорил, очевидно, он все еще был расстроен тем, что узнал правду. — Твой отец пытался дать тебе возможность жить без преступлений, так кто я такой, чтобы втягивать тебя обратно? Даже если бы я остался с тобой, должен ли я был каждый день лгать тебе в лицо о том, что я делал и кем был? Я пытался сделать то, что было лучше для тебя. Я пытался поставить твое будущее выше своего счастья. Я не мог придумать ничего более эгоистичного, чем сохранить тебя для себя, несмотря на то, какой мрачный оборот приняла моя жизнь.
— Но ты вернулся, — сказала я на вдохе. — Почему? Почему именно сейчас, спустя столько лет?
Его губы истончились, когда он повернулся и провел рукой по своим густым волосам. — В последнее время многое происходит, что делает нашу жизнь более опасной, чем обычно.
— Это как-то связано с таинственным похищением Алессии?
Он оглянулся на меня, его лицо было серьезным. — Да. Твой отец беспокоился о твоей безопасности. Сэл Амато предал его и натворил такое дерьмо, что многие люди разозлились на семью. Сэл все еще на свободе, и на нас злятся несколько опасных людей.
Мне говорили, что дядя Сэл и мой отец поссорились, но я не знала, в чем причина. Я была ошеломлена тем, что он предал моего отца. Он был не просто членом семьи, он был частью моей семьи. Но мне всегда казалось, что в нем что-то не так. Повзрослев, я решила, что это просто потому, что он был немного самодовольным со своими малолетними невестами и чрезмерной лестью. Чем больше я об этом думала, тем больше удивлялась, как я этого не заметила.
— И какую роль во всем этом играешь ты?
— Твой отец хотел, чтобы кто-то был рядом с тобой, чтобы ты была в безопасности. Он решил, что привлечь кого-то из твоего прошлого будет лучшим способом защитить тебя, не вызывая подозрений.
— Значит, ты вернулся только для того, чтобы выступать в роли моего телохранителя? — Мой желудок сжался, когда я вспомнила его заявления о том, что он скучал по мне, говорил, что никогда не переставал думать обо мне. Было ли это все обманом?
— Остановись! — приказал он, сокращая расстояние между нами и беря мое лицо в свои руки. — Я вижу, о чем ты думаешь, и тебе нужно прекратить это дерьмо прямо сейчас. То, что у меня была причина вернуться, не означает, что каждое мое слово не было чистой правдой. Когда мне отдали приказ, я думал, что смогу держать свои чувства в узде, но это была ошибка. В ту же ночь, когда мне сказали защищать тебя, я наблюдал за тобой в твоей студии и понял, что никогда не буду достаточно сильным, чтобы держаться от тебя подальше. Одного взгляда было достаточно.
— Ты был в моем доме и смотрел, как я рисую? — Я отшатнулась, вырываясь из его рук, пытаясь вспомнить, когда это могло произойти.
Его лицо исказилось в замешательстве. — Я не думаю, что это имеет отношение к делу, учитывая все остальное, о чем мы здесь говорим.
Я покачала головой, пытаясь собраться с мыслями после того, как он застал меня врасплох. — Нет, я понимаю. Ты просто удивил меня. Значит, наша встреча за обедом и твое появление за ужином — это были попытки моих родителей свести нас вместе, чтобы ты мог защитить меня? Ты говоришь, что увидел меня и захотел большего, но что это вообще значит? Чего ты хочешь от меня, Нико? Многое изменилось с тех пор, как ты ушел.
Его глаза затвердели, прежде чем он притянул меня ближе и прильнул своими губами к моим. Все мысли и логика испарились в облаке знойного дыма. Неважно, как сильно мой разум пытался оспорить опасность, мое тело слишком отчаянно жаждало его прикосновений, чтобы заботиться об этом. Неважно, что у меня не было никакого опыта, поцелуй Нико казался таким естественным, таким правильным, что мое тело знало, как двигаться.