И они долго шли вместе, огибая обломки зданий и глубокие ямы в асфальте – решившийся, наконец, на обратную дорогу пятиногий уродец и брошенная хозяином кукла, одетая в грязную наволочку…
***
Тем временем, Аллочка мирно спала в своей комнате, наверху. Ей снова снился сон. Снова Веля. Он мурлыкал, ласкался к ней. Ее воплощенная любовь. Ее воплощенная боль. Не случайно ведь эти два слова так неочевидно и извращенно, но так сильно похожи? Ей казалось, он хочет что-то показать ей. Что-то подарить. Ведь это так важно - дарить подарки тем, кого любишь, правда?
Даже если на привычную земную любовь твое чувство уже мало похоже.
Этажом ниже, на кухне того же дома, горел одинокий светлячок неяркой лампы.
- Знаешь, милый… - Марина сжалась на кухонном стуле, до боли закусив губу. – Я иногда сомневаюсь, что ты…что мы все делаем правильно.
- Что именно? – Игорь чиркнул зажигалкой и затянулся горьким дымом дорогого табака.
- Все…это, - Марина описала рукой дугу в воздухе. – Ты знаешь, я была не против домашних родов, и рассказывать или нет об Алле родителям – твое решение, которое я не оспариваю…но не отдавать в школу? Не давать общаться с другими детьми? Милый, это не может продолжаться вечно.
Игорь скрипнул зубами и смял сигарету в ладони. Он знал, что в чем-то его супруга права. Очень тяжело вечно прятать целого маленького человека от мира. И еще тяжелее наоборот - прятать от человека мир. Но у него не было другого выхода. Он знал: Алле грозит опасность. Он видел отголоски запаха гнили, сгущающиеся в предрассветных тенях, слышал шепот холодной поступи Четвертого Всадника – каждый раз, когда закрывал глаза. Он должен был ее защитить. Должен был…
- Милый… - Марина тронула мужа за подвернутый рукав черной рубашки. – Я знаю, ты хочешь для нее только блага. И поэтому прошу, давай обсудим это с кем-нибудь. Может быть, с моими родителями? Или с профессиональными психологами, как советовал врач?
- Да…да, наверное, стоит, - вздохнул Игорь, положив ладонь жене на руку. – Наверное, ты права.
***
Посреди огромного темного пустыря, утыканного ржавой гнутой арматурой, стояла кособокая бетонная лестница, которую венчала никуда не ведущая белая дверь, выбивающаяся из общего пейзажа своей чистотой и ровными формами. Пятиногий уродец запрыгнул на первую ступеньку, еще раз призывно мяукнул, и полез по крошащемуся бетону выше. Кукле ничего не оставалось, как последовать за ним, неловко опустившись на четвереньки – иначе она никогда не преодолела бы эту преграду.
Вот, наконец, и верхняя ступенька. Пятиногое существо терлось мордой о дверной косяк и тихо вибрировало. Кукла выпрямилась, не будучи уверенной, что делать дальше, и схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.
И дверь внезапно открылась.
За ней не было ожидаемого провала в два этажа высотой, нет. За дверью оказалась комната. Комната, в которой кукле моментально захотелось остаться навсегда. Никогда прежде она не видела ничего и близко столь же прекрасного. Чистые розовые стены, огромный шкаф с торчащим из него ярким платьем, большое зеркало…
Кукла сделала еще один нетвердый шаг. И еще один. Теперь в холодной отражающей поверхности она должна была увидеть собственное тощее тельце, едва прикрытое грязной наволочкой. Может быть, его она и видела. А может, видела что-то другое. Так или иначе, ее сухие, твердые губы разомкнулись, словно она пыталась запомнить, как выговаривается какое-то очень важное слово.
- Веля…Веля, это ты?..
Голова куклы с механическим хрустом повернулась на звук. Там, в углу комнаты, на мягкой с виду кровати лежала…похоже, еще одна кукла. Но эта была куда красивей и чище, да к тому же могла говорить. Плохо. Очень плохо. У кого есть такая чудесная кукла, тому уж точно не нужна вторая – грязная, слабая, никудышная. Что же делать, что же делать, что…
В поисках подсказки кукла обернулась к пятиногому существу, но на его месте лежал лишь изломанный кусок меха, покрытого запекшейся кровью. В таком состоянии он точно не мог ей ничего подсказать.
- Веля…подожди…не уходи…
Взгляд куклы вновь упал на зеркало. Под этим углом в нем отражался стол, на котором лежали какие-то яркие коробки и…
Вот оно.
Холодные, неживые пальцы с трудом сомкнулись на счастливой находке. Палочка с заостренным концом – прямо как в той книжке, только гораздо меньше. Там человек, похожий на Хозяина бил такой своих врагов. Бил потому, что хозяева убивают, чтобы завладеть.
Она – кукла.
Она убьет, чтобы принадлежать.
***
На кухне царила мирная тишина. Марина прижала к груди голову Игоря и гладила его по рыжему ежику волос, а он отчаянно впитывал ее тепло, и уже почти убедил себя, что его страхи не так уж реалистичны…