Поле, граничащее с леском. Стадо овец. Алтарь, залитый кровью. Желтые листья со сладким запахом. Чужая, страшная усмешка на лице любимого брата.
- Так не бывает! - закричал Каин из последних сил, прогоняя наваждение. - Я тоже молился когда-то, но бог не слышал меня! Он никого не слышит! Никого!
О, эти страшные глаза. Тусклые, мутно-голубые, не улыбающиеся больше. Бессмысленные. Птичьи.
- А меня услышал...
Правой ногой Каин ударил Авеля под колено, а левой метил в висок, но не попал. Да и не очень-то хотелось - у него было другая цель.
Убить пленника. Если он выберется отсюда, то станет угрозой их безопасности. Другого выхода нет. Тот, кто стоит между Каином и его братом, должен умереть.
Пошатнувшийся от удара Авель замер чуть в стороне и только смеялся сквозь слезы, закрывая лицо руками. Очевидно, он был растерян. Он боролся с самим собой.
Колючая проволока по венам. Один удар, короткий, без размаха, за доли секунды. Какие-то жалкие доли секунды. Но он не успел.
- ГДЕ ОН?!
Каина отшвырнуло к противоположной стене - словно землю из-под ног выбили. Пространство искривлялось, эхо этого нечеловеческого рева, казалось, жило своей жизнью. Узник захохотал, ликующим, клекочущим смехом и забился, как привязанная птица, расшатывая крест. Билась и изорванная тряпка за его спиной, разбрасывая по сторонам грязные, слипшиеся перья. Каин потерял сознание на секунду.
Первым, что он увидел, был нож в руках Авеля. Тот подошел с выражением недоумения на лице, как будто ничего не замечая, сел на грудь Каина, прижав его предплечья коленями к полу. Снова отрешенно улыбающиеся тускло-голубые глаза с опущенными внешними уголками несколько раз скользнули с ножа на его лицо и обратно.
Поле. Овцы. Алтарь, залитый кровью. Авель. Он улыбается.
- Теперь твой черед, Каин. На что Ему твои плоды?
Авель безумен. Авель опасен. Он пахнет листьями и сладким перегноем. Палка в руках. Кровь. Слезы. Каин зажмурился и со стоном затряс головой.
- Меня услышали ангелы. Разве ты не знал, Каин? – Авель провел ножом по своей ладони и на лицо Каина закапала кровь. - Им нужны жертвы. Кровавые жертвы. И я, я стану пастырем, приводящим овец на их алтарь. Я молился об этом. Молился о том, чтобы очистить мир, ведь это мое дело - чтобы было чисто. Ради тебя, брат. Все это только ради тебя. И вот теперь...теперь наш день настал.
Конец? Нет. Встает. Уходит. Каин протянул руку ему вслед, хотел позвать, но...
- ГДЕ ОН?!
Каин сам не понял, как оказался на ногах. Должно быть, прошло уже несколько минут - Авеля в помещении не было, но узник бился и хохотал с непрекращающимся птичьим остервенением. Наверх...
Подземный ход промелькнул мимолетным кошмаром клаустрофоба. Невыносимо длинная лестница в подвал была залита неестественным жгучим светом цвета агонизирующего солнца. Каин то и дело опирался руками на вышестоящие ступеньки, затаскивая свое тяжелое и вместе с тем будто ватное тело все выше. Что-то нарастало. Гул, плотность воздуха, неизвестной природы напряжение, похожее на электрическое...
Авель стоял у окна и смотрел на источник света, умиротворенно улыбаясь. Каин протянул к нему руку, но...
- ГДЕ ОН?!
Каина опрокинуло навзничь и прижало к ходившему ходуном полу. С улицы донеслись искаженные голоса, выражающие тошнотворное восхищение. Потом секунда тишины и снова голос, представить который труднее, чем новый цвет радуги:
- МЫ ПРИШЛИ ЗА НИМ.
Грохот, скрежет, клекот, хлопанье, хлопанье огромного множества крыльев, но сквозь эту дикую какофонию пробивается спасительный, самый прекрасный звук в мире:
Белый шум.
***
- Как прекрасно...посмотри...только посмотри на это...
Свет жжет, режет глаза. Чувство, будто они сейчас выкипят.
- Послушай, как это чудесно...райская, неземная музыка...
Грохот, скрежет, клекот. Они оглушают. Они мешают слушать.
Молчать. Они все должны замолчать. Все должны молчать, когда Она говорит. В Ее словах спасение, но разобрать получается лишь одно:
Убей.
Пальцы сомкнулись на рукоятке ножа.
Шум. Он должен прекратиться. Вой, визг, хлопанье, восторженные голоса...
Они замолчат. Все замолчат. Навсегда.
***
Я не заметил, когда прекратились эти ужасные звуки. Теперь в моей голове звучит лишь Ее голос.
Люди мимо, люди навстречу, люди вокруг, но люди ли это? У них страшные глаза. Бессмысленные, птичьи. Я вырежу эти фальшивые глаза. Может быть, тогда они увидят правду. Я убью их. И этим спасу.
Порождение Ее, раб Ее и десница Ее, кровь от крови Ее, маска из живой плоти, под которой вовсе не осталось лица, и имя мне – Каин, ибо я суть первый из убийц.