- Я не такая, - надулась Алла.
Мимо проехала машина, шурша шинами по гравию. Молчание затягивалось. Дима понял, что слегка перегнул палку и поспешил на попятную:
- Ну, я про тебя не говорю, я вообще, в целом...
Девочка продолжала дуться. Тогда Дима решил пойти на хитрость и сменить тему.
- А я завтра уезжаю, - протянул он с показным недовольством.
- Как уезжаешь?! - вскрикнула Алла, резко повернувшись и схватив его за руку.
Обиженной мины на лице девочки как не бывало. Ее кот поставил лапы мальчику на колени, оценивающе обнюхал его руку, сжатую ее холодными пальцами, и тоже выжидательно уставился в глаза.
- Мне в школу скоро, каникулы заканчиваются… - смущенно пробормотал Дима.
- Я тоже хочу в школу, - вздохнула Аллочка, мысленно убеждая себя, что секундная самодовольная усмешка на его лице ей просто почудилась.
- Там скучно, - тоже вздохнул Дима. - И еще там Костян дерется.
- Я б ему показала, - пробурчала Алла. – Что я буду делать без тебя? В кустах сидеть целыми днями?
- Мультики посмотри, - начал загибать пальцы Дима, пытаясь ее утешить. - Книжку почитай, журналы там, с ребятами поиграй...
- Я не хочу с ребятами, - сказала девочка с неожиданной экспрессией и стиснула его руку так, что он тихо ойкнул и испуганно уставился в ее странно изменившиеся глаза. - Я хочу с тобой.
***
С каникул, ожидаемо, вернулись не все дети. Димин класс, а то и вся школа опустела чуть ли не наполовину. Впрочем, на коллективной способности учеников создавать шум и суматоху это почти не сказалось.
- Что с рукой, а? Что с рукой? Скажи, скажи, скажи! - раздавалось со всех сторон.
Диме с самого начала было ясно, что это в его одноклассниках говорит не сочувствие, а праздная жажда истории, смешной или страшной - без разницы - главное, что наверняка интересной. Такой, над которой можно будет дружно хихикать, закрывая руками рты и глазея на него как на зверюшку в зоопарке. Поэтому эти расспросы, поначалу приятно почесавшие его эго, теперь вызывали лишь раздражение.
Что же на самом деле с рукой, он и сам не знал. Просто по приезду в город он заметил чуть выше запястья большое черное пятно, которое болело где-то внутри, а снаружи не чувствовало даже укола, который ему сделали в больнице. Пока медсестра делала перевязку с лицом, которое можно было бы использовать в палате мер и весов как образец равнодушия, родители о чем-то взволнованно шептались с доктором. Как все вместе, так и по отдельности, они долго выпытывали, где он играл прошлым вечером. Ответ "с Аллой" их не устроил - мама сказала, что никакой Аллы не существует и расспросы продолжались. В конце концов пришлось наврать что-то про болото за дачами и старших ребят, Дима даже не запомнил, что именно. Теперь, очевидно, надо было соврать еще раз.
- Да сколько ж можно объяснять, - медленно начал он раздраженным голосом, хлопнув себя по лбу здоровой рукой и слегка прикрыв ею бегающие в поисках подсказки глаза. Потихоньку он распалялся, вживаясь в фальшивые эмоции. - Достали уже: что с рукой, да что с рукой... На болоте упал и поранился! Кровищи было - как...как...кита...топить!
Зачем топить кита, как это делается, и сколько для этого таинственного действа нужно крови, не знал ни Дима, ни его одноклассники, но смысл сравнения был всем ясен. Девочки восхищенно загалдели, корча рожицы в гримасах отвращения, а мальчики, издав дружное «о-о-о», по очереди уважительно похлопали по спине. Все, кроме одного.
Костя был жутко недоволен тем, что все внимание было приковано к этой перебинтованной размазне, и сиюминутное восстановление влияния в классе ему не виделось возможным. Он ни за что не признался бы даже сам себе, но ему было одиноко. Он вообще не любил много думать. Самокопание казалось ему бессмысленным, как и попытки понять других. В его голове стояли две незыблемых стены - одна от окружающих, другая от...себя? Возможно. Но эта вторая все же иногда давала брешь и сквозь нее бурым гноем просачивались воспоминания.
***
Теплый ветер обдувал его хмурое загорелое лицо и слегка шевелил подстриженные чуть ли не ежиком, выцветшие на солнце волосы. По небу бежали пушистые полупрозрачные облака, больше похожие на клубы пара, пляж сдержанно гудел множеством голосов. Костя стоял посреди пляжа, глядя вдаль, и пытался сосредоточиться на собственном дыхании. Ему была дарована практически полная свобода - большую часть дня он гулял где хотел, загорал как хотел, купался сколько хотел. Мечта почти каждого ребенка, ужасно соблазнительная, особенно в этом возрасте...но только первые несколько дней.