На следующий день после уроков Дима стоял в полусотне метров от школьного крыльца и хмурился на отблески солнца в луже. Мысль о грядущей встрече с Костей ужасно тяготила его, аж до боли в животе. Вселяло некоторую надежду отсутствие Кости на занятиях, но зная его любовь к прогулам, это не значило, что встреча отменяется.
Конечно, можно было не прийти, тем более, что утром мама с привычным (после той вспышки) беспокойством в голосе заставила его пообещать, что «после школы сразу домой». Но в этом случае, он был уверен, ему была просто гарантирована пожизненная травля со стороны всех-всех-всех с Костей во главе, а этого он допустить никак не мог. Да, он не слишком нуждался во внимании, но ему нужно было постоянно находиться в чьем-то обществе. Перспектива изгнания из общества сулила практически конец жизни.
Дима глубоко вздохнул. Заплетающиеся ноги неспешно понесли его к стройке.
***
- Сын?
У Кости внутри все сжалось. Он был уверен, что отца нет дома, поэтому позволил себе неосторожность – пойти домой сразу, как только шляться по улице надоело, не дожидаясь окончания занятий в школе. Он замер, не ощущая в себе сил справиться со второй кроссовкой.
- Ты уже вернулся. Почему так рано?
Отец стоял в дальнем углу коридора. В одной руке у него была полупустая бутылка пива. В другой - оперативно подготовленный ремень.
Костя молчал. Он знал, что врать бесполезно.
- Опять прогуливаешь?
Еле заметный кивок. Но его было достаточно. Три шага, казалось, в одно мгновение - каждый раз внезапно для такой туши - и на Костину спину обрушился ремень, бросив его на колени.
- Дважды на второй год оставался, засранец! Дважды! Как ты смеешь меня так позорить?!
Удары сыпались один за другим. Костя привычно терпел, стиснув зубы. Он действительно был на два года старше своих одноклассников. И дело тут было вовсе не в его умственных способностях. Он просто ненавидел школу. Ненавидел высокомерие учителей, а еще больше - их снисходительность, и ничуть не меньше - лизоблюдство одноклассников. Ненавидел обязательность выполнения идиотских заданий, ненавидел примитивную и несправедливую систему оценок, ненавидел школьную форму, школьные правила... Ему было тесно, душно и тошно. Причин, по которым он продолжал посещать это место, было две - отцовский ремень и потребность хоть где-нибудь получать что-то похожее на уважение.
Сильная рука подняла его за воротник куртки. Глаза в глаза, в упор.
- Я знаю, ты ненавидишь школу. И меня тоже ненавидишь, правда? Ну давай, ударь меня. Ударь, ты же хочешь.
Костя закрыл глаза. Он тяжело дышал сквозь сжатые зубы. Ударить действительно хотелось, но страх был гораздо сильнее.
- Боишься. Правильно, бойся. Отца нужно бояться, - его глаза с железной начинкой, больше не притворяющиеся пьяными, еще приблизились к Костиному лицу, и тот задержал дыхание, чтобы избежать волны перегара в лицо. - Только отца. Больше никого.
***
На стройке Диму вместо Кости ждал сюрприз. Радостно взвизгнув, сюрприз наперегонки со своим котом бросился обниматься.
- Алла? - Диме пришлось приложить усилие, чтобы приладить на место челюсть и выдавить из себя вопрос. - Ты что тут делаешь?
- Я искала тебя, но немного заблудилась в этих развалинах... - девочке явно было неловко за свою несамостоятельность.
- Это не развалины, это... - Дима запнулся в поисках нужного термина. - Недостроины.
- А вот и нет такого слова! - стыда как не бывало, только гордость за свое знание языка.
- А вот и есть, - машинально начал спорить Дима, но быстро спохватился. - Тебя же мама искать будет!
- Самой бы ее найти... - вздохнула Аллочка. - Я не говорила тебе...я потерялась в больнице.
- Так иди в полицию! – воскликнул Дима. - Маленькие девочки не должны одни ходить все время.
- Я не маленькая, - насупилась Алла. - В полицию я уже заходила. На меня даже смотреть не стали.
- А сколько тебе лет? - спросил Дима в надежде, что окажется старше и сможет еще покомандовать. Вторая часть ее реплики прошла мимо его ушей, оставив лишь уверенность, что в полицию обращаться больше не стоит.
- Сколько лет... - Алла задумалась. - Не знаю, мне мама еще не объяснила, что это такое, сказала, узнаю, когда вырасту.
Вот тут Дима уже не знал, смеяться ему или ужасаться. Отсутствие представления о собственном возрасте казалось ему диким и невозможным. Особенно в сочетании с тем, что на вид девочка была, пожалуй, даже старше него, а в школу еще ни разу не ходила. Однако, следующий ее вопрос заставил его забыть об этом.
- А что это у тебя с рукой?
- Да сколько же можно повторять, - проворчал он. - На болоте со старшими ребятами играл, поскользнулся и поранился...